Дети-одуванчики и дети-орхидеи. Томас Бойс

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ возможно, интересно, что наши данные для мальчиков и девочек в равной степени представлены среди одуванчиков и орхидей, на всех уровнях диапазона реактивности. Что более важно, существует большой и непрерывный диапазон значений реактивности в пределах групп детей.

      Многолетние старания организма сохранить физиологическое равновесие приводят к хроническому износу биологических систем.

      Мы начали применять разработанный заново протокол исследования реактивности на стресс и первое, что обнаружили, – огромную дистанцию между детьми в отношении измеримых уровней реакций на стандартизированные лабораторные задания. Хотя многие дети попадают в центр распределения показателей реактивности, встречалось несколько – обычно от одного до пяти – детей, демонстрировавших поразительно высокий уровень реакций систем кортизола и «бей или беги» на ряд экспериментальных заданий. Подобным же образом мы видели примерно такое же количество детей с заметно более низкой реактивностью – они занимали другой конец распределения. Была ли эта явная изменчивость в нейробиологических реакциях на лабораторные задания той «музыкой», которую мы надеялись найти? Была ли различная реактивность тем фактором, который мог объяснить достоверный уровень «шума» в ранее установленной нами связи между внешними стрессами и нарушениями здоровья и развития? Могли ли невидимые, внутренние биологические реакции на стандартные задания дать ответ, почему одни дети увядают в условиях нищеты и бедности, а другие процветают?

      Распределение реакций на стандартизированные лабораторные задания систем кортизола и «бей или беги» у детей. На графике видно, что реактивность на стресс имеет равномерное распределение для всего спектра значений; дети-орхидеи обосновались в верхних значениях диапазона, а одуванчики – в нижних 80 % или 85 %.

      Через полтора года после того, как мы с Джилом приняли на руки близнецов-навахо на высоте трех километров над границей штатов Нью-Мексико и Колорадо, я покинул резервацию и больницу для индейцев, чтобы приступить к своей первой самостоятельной работе на кафедре Университета Аризоны в Таксоне. Однажды по почте пришел загадочный пакет с обратным адресом, указывающим пункт где-то далеко на севере, в дикой, поросшей колючками пустыне Нью-Мексико. Внутри без какой-либо записки обнаружился симпатичный коврик, сплетенный в традиционном стиле индейцев навахо, с моим именем, вплетенным в рисунок: «Т. Бойс, врач». Его прислала бабушка близнецов.

      Коврик с моим именем, сплетенный и присланный мне бабушкой близнецов-навахо.

      В тот день, как и в другие дни, я размышлял о благодарности семье за всех тех маленьких людей, которые нередко вступают в жизнь незапланированными и неожиданными путями. Я думал о том, как прекрасны и уникальны их способы прихода в мир, а также СКАЧАТЬ