Большая игра: Столетняя дуэль спецслужб. Владимир Рохмистров

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сопровождаемого казачьим эскортом, наткнулся Роулинсон, который и поднял тревогу. Русские историки даже утверждают, что Роулинсон, ускакав тогда вперед, натравил на Виткевича воинственных местных кочевников, от которых, впрочем, наша «мирная» экспедиция успешно отбилась. Англичане, однако, отрицают этот факт, хотя, судя по тому, как впоследствии в конце века в подобной ситуации повел себя другой английский агент Янгхасбенд по отношению к русскому исследователю Громбчевскому, такое вполне могло быть правдой. Никаких доказательств здесь не найти; и если Янгхасбенд впоследствии сам признался в своем поступке, то Роулинсон ничего подобного не сделал.

      Когда в канун Рождества 1837 года Виткевич прибыл в Кабул, Бернс, другой его английский соперник, встретил своего русского оппонента очень доброжелательно, в истинном стиле Большой игры. Желая познакомиться поближе и составить о нем свое мнение, он тут же пригласил Виткевича к рождественскому столу, и Виткевич произвел на Бернса хорошее впечатление. Британец нашел его «настоящим и приятным джентльменом… умным и хорошо осведомленным». Помимо среднеазиатских наречий, Виткевич бегло говорил по-турецки, по-персидски и по-французски и удивил Бернса известием о том, что был в Бухаре уже трижды, в то время как британец лишь раз. Это позволяло обоим игрокам свободно говорить о чем угодно – кроме того деликатного вопроса, из-за которого они и оказались в Кабуле. По воле судьбы эта дружеская беседа оказалась единственной, хотя при более счастливых обстоятельствах Бернс с удовольствием пообщался бы со столь необыкновенным человеком еще раз. Однако, как он объяснил, это было невозможно, «иначе отношения между нашими странами в этой части Азии были бы поняты превратно». В результате оба, стремясь завоевать внимание Дост-Мухаммеда, все последующие недели вместо дружеского общения только шпионили друг за другом.

      К моменту прибытия Виткевича в Кабул Дост-Мухаммед еще не получил ультиматума Окленда, и звезда Бернса на небосклоне Бала Хиссара стояла весьма высоко. Русского офицера приняли холодно и без особых церемоний – впрочем, о таком приеме его заранее предупредил Симонич. Поначалу Виткевича и в самом деле содержали фактически под домашним арестом, а Дост-Мухаммед даже консультировался с Бернсом относительно достоверности его верительных грамот. Он спрашивал, действительно ли Виткевич послан царем и является ли письмо русского императора подлинным, для чего даже послал письмо на квартиру Бернса, прекрасно понимая, что его копия менее чем через час будет на пути в Калькутту. Именно в этот момент, как потом утверждал Мейсон, Бернс и совершил чрезвычайную ошибку, позволив честности взять верх над целесообразностью.

      Убежденный, что письмо действительно послано от имени русского царя и не является всего лишь актом доброй воли, Бернс так и сказал об этом Дост-Мухаммеду. Мейсон же, напротив, предлагал уверить эмира, что это подделка, составленная Симоничем СКАЧАТЬ