История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 2. Луи-Адольф Тьер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ некоторое влияние, и он крайне огорчился, ибо если бы удалось рассорить его с Пруссией, он остался бы один против всей Европы. В таком случае он был бы унижен в глазах поляков и вынужден выслушивать упреки от своих собственных подданных.

      В таком досадном положении Александр прибег к объяснению с Фридрихом-Вильгельмом наедине, пригласив его на обед, и облегчил душу, высказав всё с крайней горячностью. Он напомнил о клятвах в дружбе, которые они дали друг другу в начале 1813 года, в минуту воссоединения на Одере. Он напомнил о преданности, с какой он, Александр, несмотря на советы вернейших подданных остаться на Висле и вступить в переговоры с Наполеоном, стремился помочь германцам и освободить их. Он сказал, что без этой преданности германцы и сейчас оставались бы рабами, а Пруссия имела бы не более 5 миллионов подданных; что подобным поворотом фортуны они обязаны только своему единству; что все державы коалиции хотят воспользоваться этой переменой, правда, исключив русских, которым ею и обязаны. Он сказал, что запереть русских на Висле – значит оставить их без награды за пролитую кровь, ибо после Московской катастрофы Наполеон предлагал им Вислу и они могли вернуться домой, не губя еще 300 тысяч солдат в войне 1813 года, избавившись от Великого герцогства Варшавского и обеспечив себе Бессарабию и Финляндию. Но теперь уже, видно, не помнят об их решении перейти через Вислу, и австрийцы, которых пришлось силой вовлекать в европейский крестовый поход и которые не пролили и четверти крови, пролитой русскими, одни хотят пожинать плоды победы. Не имея ни одной сожженной деревни, они не хотят вознаградить русских за руины спаленной Москвы. Дипломаты только делают свою работу, но государи, исполненные чести, такие как Александр и Фридрих-Вильгельм, не должны позволять неблагодарным их рассорить. Они всегда удачливы, когда едины, и неудачливы, когда разобщены, и потому должны верить в союз и, ради счастья их народов и собственного счастья, жить и умереть союзниками.

      Фридрих-Вильгельм был весьма восприимчив к соображениям порядочности и постоянства в дружбе; вдобавок он чувствовал, что Германия обязана императору Александру, ибо если бы тот последовал совету Кутузова и вступил с Наполеоном в переговоры после перехода через Березину, исход событий был бы совсем иным. Он выказал чувствительность и к поистине необычайной горячности Александра (по собственному рассказу Гарденберга), ибо с некоторым суеверием относился к дружбе с ним. Растроганный до глубины души, Фридрих-Вильгельм бросился в объятия Александра и поклялся ему в верности. Но Александр сказал, что верности короля недостаточно без верности его министров, а в ней у него есть основания сомневаться. Позвали Гарденберга, и разговор, начавшийся с королем, закончился с премьер-министром. С последним объяснение получилось столь же бурным, и, после тщетной попытки сопротивления, министр был вынужден сдаться и обещал поддержать политику Александра и Фридриха-Вильгельма.

      Идея, которую они СКАЧАТЬ