Золото. Книга 3. Татьяна Вячеславовна Иванько

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ смотрю на неё и удивляюсь: сводней заодно решила подработать, что ж, жизнь у них тут, у одиноких женщин и, правда, невесела.

      – А что же замуж снова не идёшь? – спросил я.

      Она засмеялась, одеваясь, застегнула уже пуговки на сарафане:

      – Пойду мож, как совсем туго станит, а пока с голоду не пухну… Мой-то муженёк, провались он поглубже в землю, изверг был и пьяница, через пьянку и помер, зимой замёрз. Опять мине в такой же хомут лезть нешто надо?

      – А полюбишь кого?

      Она натянула чулок, второй за ним, скрыв белые колени похожие на доброе сало:

      – Ето, царь Ориксай, нам дело неведомое, живой бы быть… Да и, знашь, больно хлопотно оно с любовью-то, горе одно…

      – От чего ж горе, Веселина? От любви-то? – удивился я, приподнимаясь на локте, и уже с интересом глядя, как она прибирает волосы.

      Потом наклонилась, натягивает чуни.

      – Конешно, как ишшо?.. Горе и есь, – она распрямилась. – Я вона любила… дак за то меня муж, покойник, смертным боем бил. Меня за его замуж выдали, потому што мово жениха медведь задрал… вот муженёк и вымещал на мине всю жись… Вот те, осударь, и любовь.

      – А муж… может, любил? Может, ревновал?

      Но Веселина отмахнулась:

      – Не-ет, иде там! Просто злыдень. Ему всё равно было, даже детей у нас так и не родилося, – она оправила окончательно сарафан, посмотрела на меня, – пойду я, осударь, ладна-ить?

      Ну, хоть поговорили, всё лучше, чем молчком… Подругу, правда, прислала. Маленькая, жилистая, мне казалось, я блоху ловлю в перине. Но повеселила хотя бы: придумывала, как ещё можно соединяться, прямо головоломкой какой-то развлекала меня. Артистка любовных утех, даром, что баб в скоморохи не берут. Кончала по много раз, невзирая на меня вообще, будто сама с собою, мне даже забавно было глядеть на неё, какая-то чудная гимнастика. И звали её Милорада.

      – Скажи мне, Милорада, любила ты твоего мужа?

      Она улыбнулась, у неё недоставало одного зуба сверху, вернее он был обломан и это придавало её усмешке какой-то разбойный вид, что тоже было необычно и занятно.

      – А чё же, осударь, любила. Мой не дрался, как Веселинкин дурак. Хороший, тихой был. Вот только до етого дела был ён слабой, вот меня его отец-то и… научил жись любить. Как нада-ить.

      – Батюшки, как же так? – я даже сел в постели.

      Милорада засмеялась:

      – А чё такова? Чего так удивляисся, царь-осударь? Ты не удивляйси, не то ещё в нашей тесноте-то случается быват. Но я на свёкора не в обиде, добрый он был и ласковый, подарки дарил. Жаль, помер той весной, совсем мне тоска стала.

      – И с кем лучше всего?

      – Дак… с тобой, конешно, царь-осударь! – и смеётся, паршивка…

      Совсем тошно мне стало от них от всех, будто я вместо доброго вина пойла тухлого напился. Впрочем, в моих «сотах» разве было иначе? И не замечал я, всё как-то казалось нормально и правильно, и даже хорошо и славно, почему теперь всё для меня изменилось, будто я узнал что-то, что раньше было скрыто, будто я уже видел солнце, СКАЧАТЬ