Куда уходит детство. Николай Шмагин

Чтение книги онлайн.

      – Когда я вырасту большой, вас к себе возьму, – пожалел их Ванька, довольно поглаживая блаженно хрюкающего на своей подстилке поросёнка.

      – Вот уважил, – развеселились старички, – а пока у нас поживи.

      – Садитесь-ка обедать, – отодвинув заслонку, бабушка достала из печи чугун со щами, затем чугунок с картошкой, и вышла в сени…

      Ванька пошёл в переднюю и, встав на цыпочки, включил круглый чёрный репродуктор на стене. Рядом над комодом висел портрет молодого деда в красноармейской форме. Радио молчало.

      Тогда он залез на диван и, ткнув пальцем, прорвал чёрную бумагу, обнаружив за ней пустоту. Удивлённо заглянул за репродуктор и в это время тот разразился громкой бравурной музыкой. Ванька от неожиданности кубарем скатился с дивана.

      …Бабушка вернулась с миской капусты, поверх которой красовались огурцы, и экономно окропила всё это постным маслом из бутыли.

      – Лей, не скупись, – хмыкнул в усы дед, подмигивая внуку и нарезая ломтями скрипящий под ножом хлеб. – Топором не урубишь хлебушек-то, из кукурузы, язви его в душу.

      – И того по две буханки дают, – вздохнула бабушка, разливая щи по мискам. – Раньше хоть цены снижали, а таперя всё дорожает, не подступишься. И што за жизнь пошла, одна маята.

      «В последнем, решающем году шестой пятилетки заготовлено на 1 млрд. 600 млн. пудов зерна больше, чем в предыдущем…» – громогласно вещал репродуктор, невольно заставляя слушать. – «Реальные доходы рабочих и крестьян по сравнению с 1940 годом увеличились в два раза».

      Глянув на сердито закашлявшегося деда, бабушка поспешила в комнату к репродуктору. «Товарищи! В нашей стране достигнут невиданный расцвет…» – репродуктор умолк на самом интересном месте.

      – Мяса хочу, – буркнул недовольный тишиной Ванька, болтая ложкой в миске со щами, но под строгим взглядом деда перестал. Тогда он стал лихо болтать ногами под столом, делая вид, что не замечает осуждающего взгляда чересчур привередливого деда.

      – Лупи картошку да ешь, пока горяченькая, – одёрнула его вернувшаяся бабушка. – У родителей мяса много, не чета нашему получают.

      – За длинным рублём погнались, себя забыли, – в сердцах дед бросает ложку на стол, напугав бабушку с внуком. – Перекати-поле.

      – Что такое перекати-поле, дед? – заёрзал от любопытства Ванька.

      – Когда у человека корней нет, вот его и мотает по белу свету, – разъяснил дед, обращаясь к бабушке с горечью: – Мало у нас работы?

      – У них там столица, а наш городишко курам на смех, – защищала она Ванькиных родителей. – Чай одеться-обуться надо, молодые, поди.

      – Не хлебом единым жив человек, – отрезал дед …

      В наступившей тишине слышалось лишь сонное похрюкивание поросёнка, да дед с бабушкой усердно хрустели капустой. Ванька засмеялся:

      – Мама говорила, за столом нельзя чавкать, она и разговаривать не велит, – вспомнил он и добавил, ябедничая: – а сами разговаривают.

СКАЧАТЬ