Избранные произведения. Том 2. Повести, рассказы. Талгат Галиуллин

Чтение книги онлайн.

      – Так знаешь, Сабир, ей ведь дальше учиться надо, – начинает сдаваться отец, – она ещё только что школу закончила. Семья у нас большая, нам бы вот помогла.

      В доказательство своих слов отец кивает в сторону детей, сидящих тут же на всех стульях, на саке и на полу. Однако посланец райкома не сдаётся:

      – Вот и я говорю, Набиулла-абый, одним ртом меньше будет.

      Отец делает попытку привести ещё какой-нибудь довод, но райкомовский работник резко прерывает его:

      – Ну всё, Набиулла-абый, по рукам.

      – Так ведь мы ещё у самой Разии не спросили. Она ведь не ягнёнок, чтобы навесить на неё ошейник и отправить.

      Но будущий джизни отступать не собирается. Он не боится единоличной ответственности. Ведёт переговоры от имени двоих:

      – Но разве я бы пришёл к вам, не договорившись с ней. Она согласна, только, говорит, старшего эзи боюсь.

      Оказавшись свидетелем этих переговоров, так сказать, на высшем уровне, я сделал для себя два вывода. Во-первых, оказывается, этого длинного человека с жёлтым кожаным портфелем зовут Сабир. Такое красивое имя, непонятно, почему же он его прячет. Всегда представляется: «Уполномоченный Нуретдинов». Во время выступлений на собраниях тоже говорит примерно так: «Я, как уполнамеченный райкома Нуретдинов, панимаете ли, недоволен ходом весенних посевных работ, доложу об этом на бюро» и так далее. Наверно, мало кому было известно его настоящее имя, все так и называли его: «Нуретдинов-энем», «Нуретдинов-абый», «Нуретдинов-ипташ, товарищ». Всем удобно. И официально, и просто. Отец каким-то образом узнал его имя. По-свойски, ласково обратился: «Сабир». Во-вторых, даже мой отец, перенёсший ленинградскую блокаду, прошедший огни и воды, ни перед чем не отступавший, никого не боявшийся, не мог противоречить Нуретдинову-абый. Не слишком же он долго колебался, волновался. Взял и отдал свою сестрёнку почти что случайному, чужому человеку. А этот коммунист Нуретдинов решил проблему быстро, без проволочек. Уже через несколько дней он сидел в красном углу нашего дома, ел блины для жениха и мылся в бане вместе с Разиёй-апа. А нам он стал зятем – Нуретдинов-джизни.

      Позже я понял свою тётю. Многие её парни-ровесники погибли на войне. В чужой семье всю жизнь не проживёшь, у старшего брата, моего отца, свои дети подрастают, а ей, проявлявшей способности к творческой работе, хочется стать журналистом, жить уж если не в городе, так хотя бы в районном центре, работать в газете, а газета, как известно, орган райкома партии. Видимо, в будущем муже она видела опору для своего роста, да и шаловливые огоньки в её глазах говорили о том, что она не равнодушна к посланнику райкома партии.

      Думаю, нетрудно было уговорить многочисленную родню Разии-апа и её больную мать. Каждый из них считал, что человек, занимающий ответственный пост, если даже ничем не поможет семье, то хотя бы не навредит. Кто знает, может, ещё и хорошим человеком окажется.

      Джизни звёзд с неба не хватал. Долгие годы работал инструктором СКАЧАТЬ