В шкуре зверя. Александр Тестов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ некоторое время разбойники скрылись за горизонтом, и купцы, словно сбросив оцепенение, заговорили все разом. Слово «Кашмер» им не понравилось, но чудесное избавление от разбойников вознесло Йонарда на такую высоту, что германец начал смутно надеяться на повышение обещанной платы. Впрочем, на этот счет, зная Ашада, можно было не обольщаться. После короткой остановки караван снова тронулся в путь среди барханов, почти белых в косых лучах солнца, в море сыпучих песков, вслед за ветром.

* * *

      Ночью над пустыней горят близкие звезды. Кажется, стоит лишь протянуть руку – и в ней окажется таинственно мерцающий хрустальный сосуд, наполненный светом, благодатью богов, песнью вечности, красотой мира. На многие лиги простираются пески с горбами барханов, и кажется в темноте, что вокруг колодца на тропе расположился караван исполинских верблюдов, которые спят чутко и тревожно, и их глубокое дыхание иногда слегка шевелит горбы. Может быть, это только чудится в темноте под звездным небом. А может, пустыня действительно дышит.

      Пески бесконечны, как время, и жестоки, как жизнь, и прекрасны, как вечные звезды над ними, и непредсказуемы, как женский каприз, и незыблемы, как небесный свод.

      Маленький караван расположился на ночлег. Сняв с усталых животных поклажу, напоили верблюдов. По давней традиции, неизвестно где и кем установленной, но свято хранимой, ночевку торжественно «огородили» веревкой из конского волоса. Считалось, что эту преграду не могут преодолеть ядовитые пауки и змеи. Купцы и погонщики слепо верили этой легенде, и улеглись спать в огороженном пространстве так же спокойно, как у себя дома. Йонард не спал, хотя очередь сторожить была, в общем-то, не его. Просто отчего-то не заспалось. Странное чувство овладело Йонардом. Он знал эти бескрайние и непредсказуемые пески почти так же хорошо, как родные горы. Знал слишком хорошо, чтобы спать спокойно. Например, в отличие от наивных погонщиков и суеверных купцов, Йонард знал совершенно точно, что если какой-нибудь гюрзе взбредет в голову полакомиться верблюжьим молоком, она минует волосяную веревку совершенно свободно, и горе тому, кто окажется у нее на пути, да еще шевельнется не вовремя. И Йонард всматривался в ночную тьму, понимая, впрочем, что не его глазам увидеть крадущуюся в ночи змею, и не его ушам услышать слабый звук трущегося о песок гибкого тела. Понимал он и то, что встревожили его и прогнали сон не змеи с пауками, а мысли, которые подчас бывают такими же смертельно-опасными и умеют подкрадываться так же неуловимо. Дневное происшествие не волновало Йонарда. Он бывал в переделках и поопаснее. Одни из них оставили на теле его страшноватые отметины, другие не оставили ничего, даже воспоминаний. «Хочешь жить – умей забывать», так гласили кстати помянутые Керамом свитки мудрости. Йонард умел забывать, но лишь тогда, когда дело закончено. Эта встреча, Йонард чувствовал это, должна была иметь продолжение.

      Внезапно в ночи послышался звук. Далекий и неясный, он нарастал с каждым мгновением и Йонард с беспокойством приподнялся на локте, всматриваясь в темноту. Погонщики верблюдов безмятежно спали, но часовой СКАЧАТЬ