Дневники 1862–1910. Софья Толстая

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ государя? Не чувствую я больше этой личной власти над людьми, которую еще недавно так сильно чувствовала.

      Ездили на Козловку за письмами: Левочка верхом, Таня, Маша, Иван Александрович и я в санях. Чудная лунная ночь, снег блестит гладкий, ровный, дорога чудесная, мороз и тишина. У нас 12° мороза, в поле всегда больше. Ехала домой и с ужасом думала о городской жизни. Как опять жить без этой красоты природы, без простора и досуга, которыми так балуешься в деревне?

      16 февраля. Однако письмо Стаховича меня смутило, так как всё видела во сне царя и императрицу и всё думаю о поездке в Петербург. Тщеславие играет самую главную роль, и я не попадусь на это и не поеду. Левочка хотел ехать с Машей в Пирогово и остался. Я знаю, почему он остался, я чувствую это по всему его тону со мной.

      Весь день усиленно кроила и шила на машине белье. Читаю всё «Physiologie de l’amour moderne», и меня заинтересовал этот анализ чувственной любви. Учила детей музыке; двигаемся тихими шагами, но двигаемся;

      Андрюша играет сонату Бетховена, Миша – Гайдна. У Миши несравненно больше способности. Маша, Андрюша и Алексей Митрофанович учили девок и наших горничных вечером, в том доме; Маша бледна, жалка, худа, но есть в ней что-то трогательное. Таня расстроена, неспокойна и чего-то ждет.

      17 февраля. От Левы письмо: он заболел, у него в Москве сделалось, видно, то же, что было у детей здесь, в Ясной. А может быть, и другое что. Во всяком случае, не могу уже быть спокойна, хоть пишет он сам, и по тону правдиво и не опасно. Илья тоже в Москве, продавал клевер.

      Написала письма Леве, Тане-сестре и Стаховичу. Все плохие письма. Приехал Николай Николаевич Ге, с женой, привез свою новую картину: Иуда Предатель смотрит на удаляющуюся группу. Лунный свет хорош, мысль и сюжет хороши, но исполнение бедно и не удовлетворяет совсем, точно одно полотно, а не картина. При сильном освещении лучше.

      Весь день провела с Анной Петровной Ге и утомилась без своих обычных занятий. Левочка ездил верхом в Тулу, вернулся очень скоро, не застав дома Давыдовых и пригласив через человека посмотреть картину. Он бодр, но на него нашла тревога. То в Пирогово, то в Тулу; то суп мясной перестал опять есть, то кофе надо пить овсяный – видно, наскучило быть здоровым. А мне эта суетливость страшна и неприятна. Всё говорит, что не пишется.

      У Маши был опять вечерний класс, и она учила одна и утомилась.

      18 февраля. От Левы известия плохие. Телеграмма – доктор сказал, что у него обычное его лихорадочное нездоровье, как было два года назад; письмо – что лучше, а по словам приехавшего из Москвы Ильи – у Левы то же нездоровье, которое было у всех в Ясной. Дай бог, чтоб не затянулось. Таня едет к нему завтра, а я еду в Тулу по делу раздела с овсянниковским попом. Страшно неприятно и надоело.

      Читали вслух с Ге и Буткевичем рассказ «Часы» какого-то малоизвестного писателя. С Ильей неприятные хозяйственные и имущественные разговоры. Маша вянет и беспокоит меня, и очень ее жаль. Дни проходят бесцветно и беспокойно. СКАЧАТЬ