Братья Булгаковы. Том 2. Письма 1821–1826 гг.. Александр Булгаков

Чтение книги онлайн.

      Александр. Москва, 3 ноября 1821 года

      Благодарю за сообщение списка о награждениях. Я читал голос Кампенгаузена, который ходит здесь по рукам и всех против него вооружает; да и подлинно, странна претензия его положить меру монаршим щедротам. У нас есть русская пословица: на милость образца нет! Но я забываю, что Кампенгаузен – немец. Довольно странно определять на всякое министерство по столько-то крестов на год для чиновников. Оклады столь малозначащи, что ежели не будет этой приманки, никто служить не захочет, а ныне редки герои, служащие из единой любви к отечеству. Много вздору в этой бумаге, но главное то, что неприлично подданному касаться царских преимуществ и давать уроки.

      Я видел Степана Степановича Апраксина у Софьи Сергеевны [Макеровской, супруги Фавста Петровича] и сказывал ему о совершении операции над графиней Апраксиной. Он удивился и добавил: «Ну что ж, мы все были убеждены, что она умерла бы и без ножа». И подлинно, надобно было иметь большую решимость.

      Недолго же дали мне писать: приехал тесть с княгиней своею [мачехой жены А.Я.Булгакова, княгиней Еленой Васильевной Толстой], все не может забыть вест-индский суп и, за неимением лучшего, изволил скушать четыре ломтя нашей белорусской лососины, которую закушал большим стаканом квасу. Хотел свести меня с каким-то купцом и ручается мне в десяти тысячах рублей дохода от одной этой работы. Мы-то нашего молодца знаем, с его купцами и златыми горами. Кстати, велел тебя просить взять в лотерее билет № 26 для него, потому что в молодости его в Данциге на этот номер выиграл он в лотерее (хм!) 1500 червонных; так как он денег не отдал, то я ему через две недели отрапортую, что номер этот уже взят.

      То-то посмотрел бы я приданое невесты Голицыной; я до этих тряпок дамских большой охотник.

      Давеча, только что сбыл тестя, явился Василий Львович и сидел очень долго; он меня и завез к Закревскому, которого не было дома, но скоро явился из бани; он говорит, что здешних лучше разве только одни молдавские. Тут был только Волков (оставшийся здесь для Черткова обеда) и приятель общий генерал Лисаневич; ты его, верно, знал в Молдавии, человек круглый и добрый. Мне кажется, что отпуск этот невеликую принес пользу доброму Арсению. В дороге его ушибли; теща много его огорчала живая, а там и смертию – по припадкам, бывшим с его женою; между всем этим его не переставали пилить, то один, то другой.

      Василий Львович в трауре по своем брате: умер ударом, но все имение укрепил жене своей. СКАЧАТЬ