Глаза, устремленные на улицу. Жизнь Джейн Джекобс. Роберт Канигел

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ отправился туда, где она жила в Нью-Йорке и в Торонто, сказав, что для него, «городского сумасшедшего», «это было сродни путешествию в Грейсленд и Тупело[13] в штате Миссисипи»[14]. В статье «Общество Святой Джейн» Мариана Могилевич после смерти Джейн написала: «не удивительно, что процесс канонизации Джекобс начался сразу же, не было потеряно ни минуты времени»[15]. Когда протестующие захватили Уолл-Стрит, экономист Сэнди Икеда спросил: «Что бы сделала Джейн Джекобс?»[16] И когда Стюарта Бранда, создателя «Каталога всей земли», библии контркультуры 1960-х годов, спросили, кем он хотел бы быть, если бы не был собой, он выбрал Джейн Джекобс, «леди Венеция, XV век. Лучше не бывает»[17].

      По отдельности эти свидетельства могли бы быть интригующими, но все вместе они заставляют нас задуматься: можно восхищаться Джейн Джекобс, как я, и все же утомиться от такого нагромождения восхвалений или заподозрить что-то; попытка вникнуть в суть реального человека не выиграет от такого преувеличения. Сейчас нам не надо решать, действительно ли Джейн Джекобс «миссис Инсайт»[18], действительно ли она самый влиятельный урбанистический мыслитель всех времен или заслуживает более приземленной, человеческой мерки. На самом деле, как мы увидим, множество ревизионистов ставят под вопрос те или иные грани наследия Джекобс. Мы можем обнаружить в такой героизации по крайней мере один прочный факт: среди тысяч архитекторов, урбанистических активистов, городских планировщиков, экономистов, жителей города в целом и светочей независимой мысли Джейн Джекобс видится персоной выдающейся; иногда то, что она сказала или как она это сказала, вызывает не спокойное, уважительное восхищение, а воодушевление и благоговение; многие, прочитав ее книги (или прослушав ее выступления) стали ее сторонниками или фанатичными поклонниками.

      Это тем более удивительно, что Джейн Джекобс не могла похвастаться качествами, которые способствуют почитанию у публики. Начнем с того, что она не была мужчиной. Не была богатой. Не достигла сколько-нибудь значимого общественного признания до тех пор, пока ей не исполнилось пятьдесят. Никогда не была красивой. Не была даже незабываемо некрасивой; немалую часть периода своей общественной активности она была старушкой с одутловатым лицом, в несуразном свитере и кедах. Тембр ее голоса, порой на грани визга, не оказывал гипнотического воздействия. Она не избегала телевизионных интервью или других форм публичности в пользу книг или общественной нагрузки, но никогда к ним прямо не стремилась. После успеха своей первой книги она расскажет, что ей пришлось решать: стать звездой или писать, и она выбрала последнее. Остается только удивляться, как в таком случае она смогла околдовать столь многих?

      Они попали под ее чары, я думаю, почти исключительно благодаря словам. Ее слова выражали идеи. А это были не просто хорошие идеи, они были новыми, свежими, увлекательными. Они были сформулированы в ярких афоризмах, подкреплялись несокрушимой логикой и неопровержимыми фактами и были СКАЧАТЬ