Тень сумеречных крыльев. Александр Лепехин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ другую – и пообещал: он напишет своим старшим. Но, увы, даже с применением магии дело это нескорое. Темный, со своей стороны, снисходительно пообещал не чинить препятствий и доложить начальству только в том случае, если кто-то действительно возьмется лечить Галеви-младшего. «Это все, что мы можем», – пожал он плечами, и дедушка в ответ медленно, тяжело кивнул. Он понимал – как сказанное вслух, так и подразумевающееся негласно.

      Позже, когда Шоним под присмотром шойхета удалились в его комнату осматривать старинные реликвии, вполголоса обсуждая и споря о своем, Кадиш лежал в постели и думал. Думал же он о том, что надежда – глупое чувство. Что, возможно, лучше было, если бы дедушка никуда не ездил. Что и так понятно было с самого начала: никто не сможет помочь. А значит, пора начинать готовиться к отправке в небытие с последующим ожиданием прихода Машиаха и возрождения в новой, вечной жизни. Что, конечно, ужасно обидно и крайне некстати: когда еще то возрождение случится… А как же реки, дороги и города?

      Затем он, устав и от разговоров, и от мрачных мыслей, и от боли, которая даже не думала покидать, а просто стала привычной, обыденной, как зуд от комариного укуса, прикрыл глаза и задремал. И снился ему почему-то куст акации за окном. Очень важно было, чтобы этот куст в его сне не срубили и не выкорчевали. А такая опасность существовала – со стороны ворот подбиралась безликая женская фигура, вооруженная то ли валашкой, то ли сапкой. Фигура эта была одновременно и никогда не виденной Кадишем матерью, и в то же время – самой опухолью, почему-то вылезшей из головы и принявшей человеческий облик. Сновидец же стоял внутри дома, перед окном, порываясь бежать наружу – но не мог пошевелить и мизинцем.

      Когда же он был готов закричать изо всех сил, зная, что это вряд ли спасет, но зато хотя бы поможет вырваться из тенет кошмара, – раздался далекий, гулкий грохот. Жуткая сущность выпрямилась, словно ее окликнули, и растаяла. За ней же растаял и сон, смахивая остатки коего с лица внук шойхета понял: действительно грохочут. А вернее, стучат. На улице стучат – в ворота, по ходу дела. А там темно. Ночь на дворе. Кто бы это мог заявиться так поздно?

* * *

      Стучали не на улице, стучали в дверь кабинета. Ольгерд с определенным усилием вынырнул из обрисованной воображением картины и, глянув сквозь Сумрак, махнул рукой, мол, заходи. В приоткрывшийся проем пролезла знакомая кривая ухмылка.

      – Шеф, а я Цадика искал, – Василий повел носом, – а он у вас. А надолго?

      Бескуд, который последнюю пару минут совершенно откровенно затягивал рассказ, видимо, не решаясь перейти к самой важной и интересной части, встрепенулся.

      – Да, может, я уже это самое…

      – Сидеть, – негромко, отрывисто припечатал глава Темных. А когда физиономии обоих подчиненных вытянулись в достаточной мере, вдруг улыбнулся и пояснил: – На самом интересном месте – ни за что!

      Оборотень занервничал и подался вперед.

      – Так, а мне? А я? А послушать?

      Вопросительно СКАЧАТЬ