Солдатами не рождаются. Константин Симонов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сын кивнул на соседнюю машину, около которой толпились люди, вдвигая туда еще один, четвертый гроб.

      – Вот так и возят. А на кладбище целая очередь. – Он сердито махнул рукой. – Поедем!

      Гроб стоял посредине открытого грузовика. По сторонам, к обоим бортам, были прибиты лавки. Серпилин молча полез в кузов.

      – Не простудишься? Может, ты в кабину, а? – спросил сын, влезая вслед за ним.

      – Закройте борт, – не отвечая, сказал Серпилин топтавшемуся около грузовика бойцу.

      Боец закрыл борт и, схватясь за него руками, хотел тоже влезть. Ему казалось неудобным сидеть в кабине, раз генерал поедет снаружи.

      – Идите в кабину, – сказал Серпилин.

      «Виллис» пошел впереди, грузовик за ним. Сейчас, когда они сидели с сыном в грузовике на лавке, по обеим сторонам гроба, гроб показался Серпилину еще больше.

      – За двадцать пять, – сказал сын. – Не мог другого достать, и этот-то… – И он, снова не договорив, махнул рукой.

      В последний раз Серпилин увидел лицо жены на Новодевичьем кладбище, у могилы.

      Они слезли с грузовика у ворот, шофер с «виллиса» остался сторожить и прогревать обе машины, а Серпилин с сыном, второй шофер и боец, вчетвером, понесли гроб через все кладбище к дальнему концу его.

      Гроб не показался Серпилину тяжелым, он только все время, пока шли, боялся оступиться. Кладбище было заметено снегом, приходилось перебираться через холмы забытых могил.

      Когда подошли к яме, оказалось, что могильщики еще не дорыли ее до конца. Они стояли в ней по шею; один бил землю ломом, а другой выбрасывал лопатой смерзшиеся комки. Их головы то появлялись, то исчезали, и снизу, из-под земли, доносилась приглушенная ругань. Они материли мороз, зиму и землю.

      Серпилин увидел, что сын собирается прикрикнуть на них, остановил его. Это было ему совершенно все равно. Лишь бы скорее кончили свою работу.

      Гроб пока поставили на соседнюю, свежую еще могилу.

      – Хочешь открыть? – спросил сын.

      Серпилин кивнул. Да. Он хотел этого.

      Сын оторвал слабо прихваченную гвоздями крышку, поднял ее, прислонил сбоку к гробу и до половины откинул прикрывавшую тело матери простыню.

      Валентина Егоровна лежала на морозе, под открытым зимним небом, в черном платье с зябко сложенными на груди руками.

      Дул ветер. Снег переметало с могилы на могилу, и снежинки негусто ложились на черное платье, на бледное лицо мертвой с маленькой ссадиной на виске, на седые волосы и синие веки.

      – Может быть, накрыть? – спросил сын.

      Серпилин отрицательно покачал головой. Он прощался с тем, чего уже не было. Казалось, что там, в гробу, это еще было. Но этого уже не было. А когда гроб закроют и опустят в землю, этого не только не будет, но и перестанет казаться, что это есть. И то, что Серпилин видел своими глазами столько смертей, что давно потерял им счет, нисколько не помогало ему в эти минуты.

      Он стоял и смотрел на жену, страдальчески закусив губу. Расталкивая и оттесняя все другие, одно, все одно и то же воспоминание СКАЧАТЬ