Чечня: Трагедия Российской мощи. Первая чеченская война. Анатоль Ливен

Чтение книги онлайн.

      С одной стороны, очевидно, что такой подход более рационален, чем историцистский, но даже он, возможно, приведет нас к последнему. Проблема заключается в том, что этот третий подход предлагает крайне ограниченную в культурном и, конечно, временном смысле версию «нормальности», к которой должна стремиться Россия; при этом за «нормальное» принимается некая облагороженная и усредненная версия Запада конца XX века. Какой-либо уникальной или мистической культурной, исторической либо духовной причины, почему современная Россия может оказаться неспособной прийти к стабильной демократии и свободной рыночной системе, которые обеспечат процветание массам ее населения, не существует. Но, несмотря на ее отсутствие, для этого в действительности имеется множество весомых факторов, причем они далеко не уникальны для России и характерны для многих стран мира. Речь идет о слабости государства, правопорядка и гражданского общества, крайнем и циничном индивидуализме, коррупции, невежественности, поверхностности и алчности лидеров, глубоко укоренившейся власти экономически непродуктивных элит. К сожалению, на протяжении последних 150 лет не было ничего «ненормального» в подобных государствах с политически апатичным и дезорганизованным населением, управляемых небольшими по численности элитами, получившими свое состояние благодаря экспорту сырья и умению уклоняться от налогов за счет контроля над государством, тратящими свое богатство на приобретение заграничной собственности либо на потребление иностранных предметов роскоши и порой подогревающими шовинистский национализм с целью консолидировать свою власть и скрыть ее пороки.

      По поводу «транзита» России и других бывших коммунистических государств подавляющая часть представителей западной, в особенности американской, прессы склонна к «одноколейному» подходу, согласно которому все эти страны находятся на одном «пути» к «демократии и свободному рынку». Они могут двигаться с разной скоростью, останавливаться и даже идти в обратном направлении, однако предполагается, что конечная цель единственна и нераздельна, и добраться до нее можно лишь по одноколейному пути. Наиболее изящной современной версией такого подхода, конечно же, является тезис Фрэнсиса Фукуямы о «конце истории», который был не раз осмеян академической критикой, и отчасти заслуженно. Однако исследование Фукуямы является хорошей базой для дискуссии, причем сам он стремится как можно более полно и честно проанализировать слабые места собственной аргументации¹².

      Напротив, в американских СМИ поверхностная и примитивная версия концепции Фукуямы настолько вездесуща, что ее слабые места не только не становятся объектом анализа и критики, но даже редко замечаются. Классическим и одновременно типичным примером этого можно считать одну статью в The Washington Post 1996 года. Она была посвящена Армении, но в ней использовалась совершенно идентичная формулировка по отношению ко всем СКАЧАТЬ