Московский полет. Эдуард Тополь

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в самых исключительных случаях – например, когда я снимал пьяную драку бичей на зимнике (в этом эпизоде принимали участие только два профессиональных актера, а остальные сорок девять были подлинные сибирские бичи и шоферюги).

      Поэтому, когда из кабины подъемного крана я увидел «козлик» Кости, подкативший из бокового переулка к проходной Уралмаша, я понял: что-то случилось. Я отлип от окуляра и нервно закурил. А внизу Костя выпрыгнул из «козла» и по узенькой лесенке стал торопливо взбираться на подъемный кран. Он был даже без пальто, а в своем стильном двубортном итальянском костюме и в белой рубашке с французским галстуком, которых у него, на зависть всей студии, было три дюжины. И вообще, мой Костя был образцом нового типа советского бизнесмена семидесятых годов – он свободно говорил по-английски, регулярно читал голливудскую газету «Вэрайити», играл в теннис, курил только «Мальборо», носил итальянские костюмы и французские галстуки и два раза в неделю бывал в сауне «Интуриста», закрытой для простых советских смертных. Но сейчас, позабыв о своем импортном лоске и даже о своих кожаных итальянских перчатках, он голыми руками спешно перебирал промороженные стальные ступеньки вертикальной лестницы, а в большой холщовой сумке через плечо он зачем-то поднимал к нам на кран металлические блины – кассеты с кинопленкой.

      – Ну? – сказал я нетерпеливо, когда его голова достигла дверцы кабины.

      – В Питере КГБ арестовало материал.

      – Что? Что?

      – Час назад на студию приехали гэбэшники, зашли в монтажную и изъяли весь материал нашего фильма, даже шумовую фонограмму, – сказал Костя, запыхавшись.

      – А негатив?

      – Все подчистую. На нас настучал партком студии.

      У меня перехватило дыхание.

      – Они отвезли материал в Смольный, Романову, – продолжал Костя и зачем-то глянул на свои ручные часы «Сейко». – Он сейчас его смотрит.

      – Кто смотрит?

      – Романов, дубина! Романов сейчас лично смотрит материал нашей картины!

      – Откуда ты знаешь? – не поверил я.

      Романов, первый секретарь Ленинградского обкома партии, был знаменит своей ортодоксальной партийной консервативностью. Я бы сказал, что он был Лигачевым эпохи Брежнева.

      – Знаю, – сказал Костя. – У меня свои источники информации.

      – Но что он может понять? – сказал я. – Ведь фильм еще не смонтирован, без звука!

      – То, что им нужно, они понимают. Мы с тобой через сорок минут вылетаем в Питер.

      Питером, то есть Петербургом, Костя всегда называл Ленинград – как многие коренные ленинградцы.

      – Я никуда не полечу, я должен доснять эпизод. А потом пусть они меня хоть сажают!

      – Ты не успеешь доснять эпизод.

      – Почему? У нас есть пленка и допуск на завод.

      – Семь СКАЧАТЬ