Мастер и Афродита. Андрей Анисимов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ стеной. Хотелось вызвать творческий настрой. Подумать о будущей работе. Но, будучи от природы добряком, чувствуя вину, что забыл о девчонке, виду не показал. А теперь, когда безжизненное фойе задышало, ожило, засветилось и вся пустая громада дома сделалась свойской и понятной, Темлюков был очень доволен присутствием Шуры. Ведь чудо сотворила она.

      – Ты не злишься, что тебя так долго заставили тут сидеть одной?

      – Как я могу злиться? Я вас очень ждала.

      – Ты меня ждала?

      – Очень!

      – Почему? Ты же меня совсем не знаешь.

      Шура смело поглядела в глаза Константина Ивановича:

      – Тут такая тоска. И вы, знаменитый художник из Москвы. А я ваша помощница.

      – Ну уж и знаменитый! – рассмеялся Темлюков. – С чего ты взяла?

      – Николай Лукьянович другого бы не привез.

      Больно за свой клуб переживает. Когда работали, каждый день по три раза наведывался.

      – Может, тебя и живопись интересует?

      Темлюков спросил как бы между прочим, но Шура почувствовала в вопросе художника живой интерес.

      – Еще как. Я в нашей библиотеке все книжки про художников прочитала.

      – И много в вашей библиотеке таких книжек?

      – Всего две. Но такие толщенные.

      Константина Ивановича немного рассмешило, что его считают здесь знаменитым, но в глубине души было приятно, что его ждали, о нем думали.

      – Ну и что же это за две книжки?

      – Одна про Репина. «Далекое, близкое». Там Репин сам про себя все пишет. Эта книжка ничего, понятная. А другая про Микеланджело. Там понять трудно.

      – Роман «Муки и радости» одолела? Сильна.

      И что же там трудно понять?

      – Уж больно он одержимый. Как же так человек может жить? Ни семьи, ни жены…

      «Какое хорошее слово нашла: «одержимый», – подумал Константин Иванович.

      – Да, Шура, гения из Флоренции многие не могли понять. Ни его современники, ни теперь. Но «одержимые» все художники. Кто больше, тот больше художник.

      – И вы одержимый?

      – О себе говорить сложно. Наверное, в какой-то степени.

      Темлюков решил, что теперь обязательно должен нарисовать Шуру. Ему для фрески нужны двенадцать женских фигур. Пусть одной из них будет она.

      – Шура, я хочу тебя нарисовать, но мне нужна девушка в одежде дохристианских славян. Костюмы у меня с собой.

      Константин Иванович покопался в сундуке, достал большой сверток, из него – белое платье типа сарафана и протянул Шуре:

      – Примеряй.

      Шура хотела что-то сказать, но передумала. Покорно взяла платье.

      – Отвернитесь.

      Темлюков рассмеялся:

      Художник как врач. Его нельзя стесняться.

      Но отвернулся. Шура вынула длинные ноги из джинсов, сняла блузку и осталась в черном лифчике и розовых трусах. «Как я не подумала надеть приличное белье, – ужаснулась Шура. – Платье почти прозрачное». СКАЧАТЬ