Записки сенатора. Константин Иванович Фишер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ укрепленной на половине высоты ножек; князь работал стоя или прислонялся к высокому табурету, как в банкирских конторах; другая дверь, близ надворного окна, вела в столовую. За кабинетом была комнатка, с турецким диваном, с развешенными по стенам портретами генералов, в числе которых помню Чернышева и Левашова. Где именно была спальная князя, не помню, в темном ли покое домового угла или в надворной пристройке, в которой жили еще адъютант князя, молодой, очень красивый грек мичман Дегалет и необтесанный, подслеповатый малоросс, армейский лекарь Баршацкий; внизу жили люди князя и была кухня.

      Через несколько часов по приезде князя прибыл к нему государь; я занимался в первой комнате, за книжными шкафами, и оставался там по докладе о государе, рассчитывая, что он тотчас пройдет в кабинет и что тогда я успею пройти в свою комнату, не встретясь с ним, – но я ошибся в расчете. В то время как государь входил в первую комнату, князь на двух костылях входил в нее же из кабинета, так что они встретились на половине первой комнаты.

      – Вот он, вот он, мой любезный, мой дорогой князь! – закричал государь своим мягкозвучным, громадным голосом, обнимая и целуя князя. – Садись, садись поскорее, любезный герой мой, я тебе помогу. – И повел его на старый рыночный диван, стоявший в промежности двух фасадных окон.

      Князь просил государя пройти далее.

      – Нет, нет, – ты устанешь!

      – Государь, я хожу без затруднения, это – передняя; тут неловко.

      – Благо ты сидишь, – и довольно.

      Таков был привет того же государя тому же генералу, которой сменился им же в 1864 году по неспособности.

      Я очутился заарестованным и, что еще хуже, невольным подслушивателем царского разговора. Мне было уже около 24 лет, но я был так неопытен в политике жизни, что не догадался тотчас выйти. Государь спросил князя о состоянии раны, она, через 14 месяцев, была еще 5 вершков длины и в широком месте до 2 ¹/₂ вершков ширины, не затягиваясь; по ложному направлению, принятому растительною силою жизни, – воспроизведение пошло вверх; вместо заживления природа утолщала только здоровые края раны. Потом государь заметил, что князь слишком тесно помещен. «Для меня довольно», – отвечал князь. Потом опять государь возвратился к этому предмету, находя, что князь живет слишком просто.

      – Я всегда так жил, государь, – было ответом.

      Наконец государь сказал с тяжелым вздохом:

      – Слава Богу, что ты приехал; не можешь вообразить, в каком я положении; не с кем посоветоваться. – И стал перечислять людей с прибавлением весьма некрасивых эпитетов.

      Каждое слово государя отзывалось во мне, как удар ножа. Как будто завеса спадала с глаз моих, а вместе с тем я понимал, что мое положение становилось с каждою секундою фальшивее и опаснее, – но когда государь, дойдя, если не изменяет мне память, до Чернышева, назвал его скотиной, – тогда я решился сделать salto mortale, пошел СКАЧАТЬ