Нью-йоркский обход. Александр Стесин

Чтение книги онлайн.

      – Молодец. Дальше?

      – Агрессия. Страшные приступы агрессии. В такие минуты я опасен для окружающих.

      – Ладно. Переночуешь у нас?

      – Ой, доктор, – вздыхает Карабассос, – боюсь, придется.

      – Черт с тобой, – соглашается Асеведо, – разместим тебя как-нибудь на шестом этаже.

      – Спасибо вам, доктор, спасибо… Только вот как со сном-то быть? Может, перкоцета немножко, а?

      – Ну, перкоцет я тебе не дам, а снотворное, так уж и быть, получишь.

      – Доктор, вы просто ангел. Может, еще викодина чуть-чуть на всякий случай?

      – Карабассос, не перегибай палку. Полтаблетки диазепама, и хватит с тебя… Иди сюда, Вульски, рассказывай.

      (Карабассос уходит; на его месте тут же появляется Вульски.)

      – Я нахожусь на грани самоубийства, – начинает он тяжелым басом.

      – Понятно… И давно находишься?

      – Вы надо мной потешаетесь. Потешайтесь. Но если вы откажете мне в приюте и я покончу с собой, эта смерть будет на вашей совести. Вас отдадут под суд!

      – Дурак ты, Вульски. Вот тут только что выступал твой друг Карабассос, он поумнее будет. Он доктору не грубил, поэтому сейчас отправится в уютную палату, где его накормят и дадут таблетку. А ты, Вульски, дурак. На улицу я тебя не выкину, но за свое поведение ты будешь ночевать не у нас на шестом, а здесь, в приемнике. И никакого тебе сегодня диазепама.

      В рапортах доктора Асеведо пациенты Карабассос и Вульски проходили по ведомству «маниакально-депрессивный психоз». За престарелой Флорой Кабесас был закреплен диагноз «шизоаффективное расстройство». Она наведывалась по два-три раза в неделю, неизменно жалуясь на головокружения, хотя все прекрасно знали, что она ночует у нас потому, что дома ее бьет сын. Рано или поздно каждый из этих завсегдатаев исчезает так же внезапно, как появился.

      «Чем больше мы тратим ресурсов на такую благотворительность, тем меньше у нас остается возможностей помочь тем, кто действительно нуждается в нашей помощи, – урезонивал коллег главврач. – Приятно быть матерью Терезой за больничный счет. Но зарплату-то платят за лечение больных. От чего мы лечим Карабассоса или ту же Кабесас? От тяжелой жизни? А когда к нам поступает ребенок, родившийся с пороком сердца, сын или дочь наркоманки, мы ставим ребенка на очередь, потому что у нас нет коек. Потому что на койке покоится задница Карабассоса. Не верите, полистайте отчеты за последнее полугодие…» Отчетов за полугодие я не листал, но и детей наркоманки, стоящих у нас на очереди, тоже не видел. Тем, кто нуждается в помощи больше всего, редко случается добраться до приемного покоя.

      В перерывах между абсцессами и ампутациями я выхожу подышать воздухом у служебного входа, старательно не замечая переминающихся рядом завсегдатаев – коренастого Проповедника и долговязого Серхио в шапке-ушанке. СКАЧАТЬ