На 4 кулака. Маргарита Малинина

Чтение книги онлайн.

      А я уверена, что человеку, не имеющему представление о том, откуда же дует злополучный северо-западный ветер, рядом со мной делать нечего. Не считайте меня высокомерной: проведя анкетирование знакомых, я получила неопровержимые доказательства того, что Пашина невежественность распространяется не только на меня – на все сто процентов населения планеты. Теперь я даже собираю в блокнотик Пашины избранные высказывания и, тогда как у Задорнова – «задоринки», баловство Самойлова называю «пашнятинки».

      Другой конец стола меня тоже не особенно порадовал: моя одноклассница Таня Грачева налегала на водку, точно мужик, совмещая это деяние с разгорланиванием русских народных песен, в результате чего мои руки что есть мочи прижимались к протестующим ушам, сие, однако, было бесплодным занятием: Таня, следуя давней мечте стать настоящей звездой, старалась изо всех сил. Стремясь спасти барабанные перепонки, я продолжала затыкать себе уши, пытаясь представить грачевскую мечту осуществленной. Какой же звездой она собирается стать? Сириусом, Альдебараном, Вегой, Капеллой? В любом случае с таким-то голосищем явно не эстрадной. Цирковой? Хм, очень даже может быть, особенно если учитывать длинную рыжую косу и манеру одеваться: Таня запросто может напялить к зеленой блузке красные брюки и белые туфельки с кокетливым сиреневым цветочком, в качестве аксессуара захватить с собой синюю сумочку из джинсы, а потом хвастаться мне на перемене, дескать, она такая красавица, что все на нее по дороге в школу оборачивались. Конечно, в силу природного такта я никогда не решаюсь объяснить ей подлинную причину искреннего любопытства со стороны прохожих.

      «Зачем я приперлась на эту вечеринку?» – в который раз подумалось мне. Да и повод был довольно условный – 9 Мая. Вам не кажется странным отмечать победу над фашизмом, случившуюся семьдесят лет назад? Да, это было глобально для всего мира, но почему мы напиваемся и поем старые советские песни, когда должны горевать о миллионах трагически ушедших, об их семьях, и думать об ужасах войны, любой войны, чтобы никогда этого не повторять? Но мы, русские, такие: чтим традиции, даже когда они странные.

      Впрочем, странно это только для таких как я – интровертов-трезвенников. И теперь, запивая Танькино пение абрикосовым соком, я начала мысленно ругать на чем свет стоит человека, меня сюда притащившего, – лучшую подругу Катю.

      Дружим мы с детства, учились в одной школе, но Катя старше на год и уже учится на первом курсе экономического вуза. По характеру она смелее меня и общительней, поэтому любит подобного рода сборища. Ее девиз – «если за сегодняшний день ничего стоящего не произошло, можно смело вычеркнуть этот день из жизни». И ведет она себя соответствующе, придумывая сама себе приключения. На сегодня список развлечений таков: отмечать День Победы в деревне Березовке, что совсем рядом от города, где мы живем, в доме, принадлежащем ее бабушке, до того момента, пока каждая тарелка не ознакомится с чьим-нибудь лицом, стол не отведает чьего-либо стриптиза, а деревянный пол – всеобщей ламбады. Причем отмечать следует вкупе с этой самой бабушкой, глядя на которую, в настоящий момент я понимала, в кого уродилась подруга.

      – Ой, мороз, моро-оз… – старательно выводила басом баба Рита, обнимая за талию какого-то хлюпенького студента в очках, видимо, Катиного одногруппника. Одногруппник смущенно краснел и озирался по сторонам в поисках подмоги, не забывая при этом слова песни. Нет, бабуля Марго не была педофилом, просто в ней плескалась уверенность, что в компании молодых она и выглядит моложе. Что и говорить, пятнадцатиголосый хор студентов и одной бабули позорно терялся в недрах Танюхиного пения!

      Поскучав еще немного, кляня свой дурацкий характер, и допив-таки сок, я додумалась глянуть на часы. Двенадцать! Да меня родители прибьют!

      Я подскочила как ошпаренная, опрокинув на себя тарелку с салатом Оливье, из которой только-только вынул лицо один особо перетрудившийся студент, приблизивший на один шаг к реальности Катину мечту об идеальной вечеринке.

      – Кать, мне пора домой, – обратилась я к виновнице события, вытирая джинсы салфеткой. Та что-то собиралась возразить, но я перебила: – Не переживай, я папе позвоню, он приедет.

      Паша взял вилку, перегнулся через стол и начал поедать оливье прямо со скатерти.

      – Ты, Юль, выпей сначала, – оторвалась от любимого дела Танька, – а папа твой никуда не денется! Не морозь меня-а-а-а… Кстати, спасибо, что позвала на тусовку!

      – Я не звала, ты сама напросилась, – зло парировала я, удалившись-таки из-за праздничного стола и поправляя теперь перед большим зеркалом, висящим на стене возле двери, свой светловолосый хвост. В темноте джинсы все равно не видно, потому что они темные, а вот непорядок в волосах обязательно бросится в глаза.

      – Действительно, Юль, – поддержала эту вредину Катька, – оставайся ночевать, места всем хватит, было бы желание.

      – А оно есть! – поддакнул пьяный белобрысый парень, Женька Логинов, и со значением СКАЧАТЬ