«Последние новости». 1936–1940. Георгий Адамович

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ все-таки хочется взять поэта за плечи, встряхнуть, расшевелить, спросить: о чем? о ком? куда? для чего? что?.. Дело безнадежное, впрочем: он не ответит, он сам ничего не знает, кроме того, что написал. Он повторит, может быть, только те восемь строк, которыми оканчивается его сборник:

      До гроба быть верным, как лебедь, —

      Ты слышишь ли, память? О Боге:

      Жили два ангела в небе

      И вдруг заблудились в дороге.

      Не хочешь, не хочешь. – Порукой

      Ключ от скрытого горя:

      Жил старик со старухой

      У самого синего моря.

      Очень стройны и изящны, хотя и бледноваты, стихи Екатерины Таубер; чуть-чуть острее и живее стихи Веры Булич. Как водится, обе поэтессы околдованы Ахматовой и делают усилия от ее власти избавиться, что, правду сказать, удается Таубер чаще, нежели Булич:

      Сказать ему: ты измучил!

      Будет так мало,

      Может быть, это и лучше,

      Что я ничего не сказала?

      Это не подражание, это не продолжение, это, собственно говоря, плагиат.

      Странное впечатление производит «Аванпост» Льва Савинкова. Ищешь на обложке пометку «Москва», приблизительно 1925–26 гг., а видишь: Париж, 1936.

      Слушайте наш шаг —

      Это молодость мира меряет,

      Треплет ветер высоко флаг

      Нашей песни на юности рее.

      Слушай, земля! Сегодня

      Мы справляем твои именины;

      От сегодняшней скорби сходни

      Мы в грядущее правду кинем.

      Стихи не Бог весть какие. Но уж так много наши поэты пишут о своих утонченных, умирающих, меркнущих, тоскующих душах, что эту задорную и полную всяких страшных выкриков книжку перелистываешь с невольным сочувствием. В качестве творческого принципа это щеголяние своей грубоватой беззаботностью, право, не хуже, чем рисовка декадентским всепониманием, а верить вполне нельзя ни тому, ни другому. Как поэт, Савинков еще не родился, или находится в маяковско-есенинских пеленках. Любопытно, что на руки от одного восприемника к другому, при всем их различии, он переходит с одинаковым удовольствием. Будущее покажет, что представляет Савинков сам собой и велико ли его дарование. А пока отметим с удовольствием и приветом образ подлинной молодости в поэзии, то именно, чем эмигрантская словесность беднее всего.

      Зинаида Шаховская, наоборот, типичная, характерная эмигрантка, прекрасно усвоившая общепарижский поэтический стиль. Немного иронии, немного грусти, недомолвки, намеки, остановки именно там, где ждешь развития темы: рецепт знаком. Но пользуется им Шаховская с чутьем, находчивостью и вкусом.

      Есть в ее «Дороге», между прочим, строки, отчасти объясняющие, почему в стихах молодых эмигрантских поэтов так редко упоминается имя, которое, казалось бы, должно все у них заполнить:

      О тебе кричать или молчать —

      Верное отсутствует решенье, И мое неправедное пенье

      Будет наказанье ожидать.

      О тебе кричать… (Тебя СКАЧАТЬ