Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников. Том 2. Сборник

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ задачами, но в большинстве случаев не умеют писать о значительных вещах так, чтобы затронуть сердца читателей. Среди современных писателей-романистов, которых он читал, он более всего ценит Гемфри Уорд[319]. Она обычно знает, что хочет сказать, и всегда думает, прежде чем дать оценку той или иной вещи.

      О «Грезах» Олив Шрейнер Толстой был невысокого мнения. Насколько я понял, его главное возражение состояло в том, что она ставит проблемы огромной важности, не отдавая себе отчета в том, насколько они важны, и это мешает ей направить на верный путь тех, кого привлекает поэтичность ее манер и завидная склонность к добру. «Грезы» – это книга для тех, кто сам не обладает достаточно ясными и твердыми идеалами.

      В то время Толстой не прочел еще «Рядового Питера Холкета», но мне кажется, хотя я и не могу утверждать это с полной достоверностью, что он прочел книгу впоследствии, и она произвела на него благоприятное впечатление[320].

      О Золя Толстой отзывается с похвалой в одном отношении: мы все говорим о «народе», о его правах, о путях улучшения его жизни и т. д., а Золя действительно изобразил простых людей и показал нам – вот народ, о котором вы говорите!

      С другой стороны, реализм Золя, поскольку он состоит в фотографическом описании массы деталей, не есть искусство, передающее чувства от одного человека, к другому. Надо уметь отделять существенное в жизни от незначительного, а не нагромождать непереваренные факты, и это в одинаковой степени относится и к художнику, и к человеку вообще.

      Сенкевич, говорит Толстой, всегда интересен, но слишком окрашен католицизмом. В «Quo vadis»[321] христиане изображены слишком белыми, а язычники – слишком черными. На самом же деле эти две группы людей в какой-то мере смыкаются друг с другом, как это, несомненно, и имело место в реальной жизни, подобно тому, как в настоящее время преследуемые русские штундисты имеют много разновидностей и частично даже сливаются с православными ‹…›.

      Превыше всего Толстой ставит откровенность и ясность. Ошибки и заблуждения человека, который ясен и прост, могут быть гораздо более поучительными, чем полуправда людей, предпочитающих неопределенность. Выражать свои мысли так, чтобы тебя не понимали, – грех. Главный недостаток Уолта Уитмена состоит в том, что, при всем его воодушевлении, ему недостает ясной философии жизни. Может показаться, что он авторитетно и недвусмысленно высказывается по целому ряду жизненных вопросов, на самом же деле он стоит на перепутье двух дорог и так и не говорит, какой путь избрать[322].

      Великая литература рождается тогда, когда пробуждается высокое нравственное чувство. Взять, например, период освободительных движений, борьбу за освобождение от крепостного права в России и борьбу за освобождение негров в Соединенных Штатах. Посмотрите, какие писатели появились тогда в Америке: Гарриет Бичер-Стоу, Торо, Эмерсон, Лоуэлл, Уитьер, Лонгфелло, Уильям Ллойд Гаррисон, СКАЧАТЬ