Путь хирурга. Полвека в СССР. Владимир Голяховский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Я буду называть национальность, а вы поднимите руку, если она ваша.

      Это выглядело как игра, и мы с радостью приготовились. Она сказала:

      – Русские, – поднялось большинство рук.

      Я знал, что моя мама русская, а отец – еврей, и размышлял – поднимать ли руку мне? Пока я раздумывал, учительница уже сказала:

      – Украинцы, – опять поднялось несколько рук.

      – Белорусы, – еще несколько.

      – Евреи.

      Я обрадовался, что и я могу поднять руку. Но как только я это сделал, весь класс обернулся в мою сторону, многие засмеялись и стали показывать на меня пальцами:

      – Зак – еврей! Зак – еврей!

      Я удивился и обиделся, но учительница сказала:

      – Дети, не надо смеяться над Заком. Евреи – такая же национальность, как и все другие, – добавила она неуверенным тоном.

      С того момента я понял, что еврейская национальность не совсем «такая», как другие.

      Дома я рассказал родителям этот эпизод. Отец расстроился и взялся за голову, а моя решительная мама на следующий день отвела меня в другую школу и записала под своей фамилией, указав: «русский», – это было вполне законно, так делали во многих смешанных семьях. Для советских полукровок это было лучше – для их будущего.

      Мой отец представлял собой типичный пример ассимилированного беспартийного советского еврея: очень хороший врач, он сумел добиться многого, но все равно для него существовал поставленный властью барьер карьерного ограничения. Теперь он был на высоте карьеры, и главное, чего нам не хватало, – это квартиры. Теснота, в которой жила наша семья, утомляла нас все больше. При установленной средней норме 9 квадратных метров на человека нам не хватало почти 10 метров. Да еще и эта крохотная кухня, общая с соседями, и одна уборная – это были кошмарные условия.

      Комната наша была забита вещами и книгами отца, а теперь уже и моими – я начал собирать библиотеку. Нам почти негде было повернуться. У меня никогда не было своей кровати – на ночь для меня составляли три чемодана и клали на них матрас. А когда у нас жила старенькая бабушка Прасковья Васильевна, мать моей мамы, то для нее ставили еще деревянную раскладушку. И родители, и я мечтали о своих спальнях. Я становился взрослей, ко мне приходили друзья и девушки, мама всех радушно угощала, но нам, молодым, хотелось быть в своей компании. Особенно сложно стало, когда я хотел оставаться вдвоем с Розой – наслаждаться любовью. А хотелось мне этого все чаще.

      Некоторые из родительских знакомых получили квартиры, и вот отец тоже стал хлопотать перед начальством, чтобы ему дали хоть маленькую, но отдельную квартиру. Он писал письма в разные инстанции, доказывая, что он известный хирург, что ему надо писать научные работы и готовиться к лекциям, что с его научной степенью он имеет право на дополнительную площадь (научным работникам полагались дополнительные 20 квадратных СКАЧАТЬ