Крушение надежд. Владимир Голяховский

Чтение книги онлайн.

      Рупик захватил, что мог, и они побежали. Журналист рассказывал, задыхаясь от спешки:

      – Понимаешь, выпили мы, ну трахнул я ее раз, затяжной. Ну, еще выпили – еще трахнул. А после мне поссать захотелось. Ну, не ссать же при ней в этот наш умывальник. Вышел я на двор на десять минут, возвращаюсь, вижу: она лежит в луже крови на полу, а раковина сломана. Я кинулся: что случилось? Оказывается, она, дура такая, задницей уселась в раковину, подмыться, говорит, хотела, а может, тоже поссать. Ну, а раковина под ней и разломалась, да и врезались осколки в нее, в нежные части. Понимаешь? Ну что делать? Разорвал я простыни, перевязал ее, как мог, и сразу к тебе. Может, ей швы какие надо накладывать? Выручай, только в больницу ее класть нельзя, чтобы огласки не было. Как-никак, она ведь второй секретарь райкома партии. Да и мне не надо, чтоб узнали, – семья у меня. Так что ты, будь другом, молчи об этом.

      В комнате Рупик увидел куски раковины и сразу вспомнил: «Я великий умывальник, знаменитый Мойдодыр…» Но было не до воспоминаний: крупная красивая женщина, за тридцать, бледная и напуганная, лежала на кровати и стонала.

      Журналист сердито бросил ей:

      – Вот врача тебе привел, чтобы перевязать.

      Она глянула на Рупика и слабо простонала:

      – Мне женщину-врача надо. Я стесняюсь.

      Голос у нее был глубокий, грудной, он тронул Рупика. Но журналист строго прикрикнул:

      – Женщину? Баба обязательно разболтает. Показывайся ему, он мой друг – не разболтает. Давай, показывай, сама виновата.

      Она закрыла лицо рукой, робко, с болью, раздвинула ноги, Рупик развязывал кровавые простыни и тоже стеснялся. Только на занятиях по акушерству и гинекологии в институте приходилось ему видеть женские половые органы, он и тогда стеснялся. Теперь он старался быть, насколько возможно, профессионалом. Картина была страшная: на половых губах, на промежности и на ягодицах множество мелких ран с запекшейся кровью, свежая кровь уже не сочилась. Рупик напряженно думал, что делать. Но вслух своих сомнений не высказывал. В первую очередь надо убедиться, что в ранах не осталось осколков фаянса.

      Он осматривал и осторожно ощупывал раны, она вздрагивала и старалась свести ноги:

      – Ой, не надо! Умоляю!..

      Но журналист силой разводил ее колени:

      – Терпи, дура, сама виновата!

      Вот когда Рупику пригодилось умение делать перевязки, полученное во время лечения Жени. Он смывал слипшуюся кровь перекисью водорода, обрабатывал кожу йодом, Валентина вскрикивала, журналист закрывал ей рот ладонью. Наконец Рупик перевязал раны, обмотал бинты вокруг бедер:

      – Повязку нельзя снимать три дня. Я оставил щель, чтобы вы могли мочиться. Но садиться вам нельзя – раны опять начнут кровоточить. Надо, чтоб они затянулись.

      Она простонала:

      – А как же я буду?..

      – Мочиться придется стоя.

      – Это вам, мужчинам, легко. А мне как же?

      – Есть специальный сосуд, чтобы прикладывать к… – СКАЧАТЬ