Дом Ротшильдов. Мировые банкиры. 1849—1999. Ниал (Нил) Фергюсон

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ финансовое влияние. Уже в 1851 г. Джеймс лично ездил в Берлин на переговоры с прусским министром финансов Бодельшвингом относительно новой эмиссии четырехпроцентных облигаций.

      В начале 1850-х гг. отношения с Берлином испортились из-за усугубленной Бисмарком нелепой ссоры. Поводом служил давний депозит Германского союза («крепостные деньги»), который хранился во Франкфуртском доме. Бисмарк, представлявший в Германском союзе Пруссию, считал своим долгом по возможности затруднить жизнь своему австрийскому коллеге графу Туну. Предложение Туна, чтобы Германский союз занял у Амшеля 260 тысяч гульденов под залог «крепостных денег», чтобы заплатить за устаревший немецкий военно-морской флот, предоставило Бисмарку прекрасную возможность добиться своей цели. Сумма, о которой шла речь, была несущественной; по-настоящему вопрос заключался в том, может или нет восстановленный союз работать по-старому, под руководством Австрии. Как только Тун, в качестве председателя, добился одобрения первоначальной ссуды (в январе 1851 г.), Бисмарк объявил, что Пруссия считает это нецелевым использованием союзных средств (несмотря на то что средства со счета «крепостных денег» не были списаны). К своему ужасу, Амшель понял, что очутился под перекрестным огнем безапелляционных приказов со стороны представителей Австрии и Пруссии.

      Тун угрожал перевести средства Германского союза в другой банк; Бисмарк заявил, что переведет счет прусской делегации в банк Бетмана. Несмотря на все попытки подольститься к Бисмарку и несмотря на недвусмысленный приказ заместителя Бисмарка Ветцеля не платить, Амшель решил, что он обязан подчиниться Туну, чьи приказы получили статус официальных. Представление о нетерпимом тоне, к которому прибегли обе стороны в последовавшем скандале, можно получить из письма Туна Шварценбергу от 12 января. Тун обличает Пруссию, которая «прибегла к такому отвратительному и достойному презрения приему, как призыв о помощи к еврею, обращенный против Союза. По-моему, их действия настолько обострили ситуацию, что всякое понимание и примирение более невозможны. Союз, естественно, не может смириться с таким положением дел, и, не согласись Ротшильд заплатить, я не сумел бы продлить обсуждение еще на сутки, даже если бы неизбежным результатом стала война».

      «Признаю, – писал он самому Бисмарку, – что, пока я живу, мне стыдно будет подумать об этом. В тот вечер, когда советник Ветцель показал мне протест [направленный Ротшильду], я готов был плакать, как дитя, из-за позора для нашего общего отечества».

      Бисмарк, однако, постарался ответить как можно лучше: «Не наша вина, если, как вы утверждаете, съезд забуксовал в грязи из-за споров с евреем; виноваты те, кто эксплуатировал деловые отношения съезда с евреем… способом, противоречащим конституции, чтобы отвлечь деньги, которые находились во владении еврея, от цели, на которую они были ассигнованы».

      Что касается Амшеля, Бисмарк изобразил его в отчете прусскому министру-президенту графу фон Мантойфелю как «настолько желающего угодить австрийскому правительству СКАЧАТЬ