Дневники. Зинаида Гиппиус

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ войны. Это у него верный инстинкт – кто же хочет войны? Первично-примитивно, если душу открыть. Вернее, так: никому не хочется войны. Для того чтобы сказать себе: да, не хочется, и праведно не хочется, но вот потому-то и поэтому-то – надо, неизбежно, и я моей разумной волей, на этот час, побеждаю это «не хочется», хочу делать то, что «не хочется», для такой примитивной работы внутренней нужен проблеск сознания.

      А сознания у народа ни проблеска нет. То, что говорят ему, к сознанию не ведет. Царь приказывает – они идут, не слыша сопроводительных, казенно-патриотических, слов. Общество, интеллигенция говорят в унисон те же и такие же патриотически-казенные слова; т. е. «приявшие войну», а не «приявшие» физически молчат, с начала до конца, и считаются «пораженцами»… да, кажется, растерялись бы, испугались бы, дай им вдруг возможность говорить громко. «Вдруг» нужных слов не найдешь.

      Разве между собою мы, сознательные, находим нужные слова? Вот, недавно, у нас было еще собрание. Интеллигенция, не пристающая ни к кадетам, ни к революционерам (беру за одну скобку левые партии). Это – так называемые «радикалы». Они большею частью у нас из поправевших эсдеков.

      (К ним, в сущности, принадлежал и Богучарский. Он умер, умер Богучарский.)

      Но довольно странно, что тут же очутился и Горький. И даже в таких близких настроениях, что как будто вместе они все строят новую «радикально-демократическую» партию. Это и был главный вопрос собрания. Странно насчет Горького потому, что он давнишний эсдек (насколько он в политике сознателен… Мало!). Были кое-кто из нетвердых кадетов… Были все наши «седые и лысые». Была Кускова. Единственная «умная» женщина, одна и на Петербург, и на Москву (она живет в Москве). Умная! Необыкновенно непроницательная, близорукая в той же политике.

      Я забыла сказать, что зимой, когда сдвинулись особенно все «вопросы» (польский, еврейский и т. д.) и когда я сказала, что признаю первым и главным – вопрос русский, это дало кому-то мысль образовать еще одну группу – «русскую». Сказано – сделано, готово! Есть русская группа.

      О мысли такой группы мы не очень подробно сговорились. Некоторые, как М., Керенский и, отчасти, Дмитрий, поняли «группу» в моем смысле, т. е. как наш русский вопрос, – наш внутренний, и наше к нему отношение в данный момент, при войне. Коренной неизбытный вопрос, от разрешения которого зависят автоматически все другие. Поэтому важен так был Керенский, позиция которого мне все больше и больше нравится.

      На первом же собрании выяснилось, что многие совсем не понимают, в чем суть. А иные, как, например, Карташёв, со своей национальной тягой, склонны были сделать из этой «группы», – членами которой мнили только по крови русских, – зерно какой-то педагогической академии, где бы интеллигенция петербургская поучалась националистическим чувствам. Помню, как твердокаменный Николай Дмитриевич Соколов завел длинную шарманку о… федерализме. Дмитрий о самодержавии (не в практических тонах), Карташёв свое, Керенский, конечно, свое и верное, СКАЧАТЬ