Спасти или уничтожить. Константин Гурьев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ четырех с небольшим. На ходу, не останавливаясь, поглотили их своей непрерывно двигающейся массой, увлекли за собой, по дороге стараясь хоть немного подкормить, да и вообще помочь чем возможно.

      Историю выслушали обычную для тех времен: москвичи, отправились в гости к другу, который учительствовал где-то возле Бреста. Должны были приехать в воскресенье ближе к вечеру, да повезло: о начале войны узнали километрах в шестидесяти. Там и застряли – ни туда, ни обратно. Были под бомбежкой, мужчина пострадал, хотя вроде и не ранен. «Конфузия называется», – подсказал все тот же Рыгор. «Контузия», хотел поправить Миронов, но промолчал – показалось неуместным.

      Говорила женщина, мужчина иногда вставлял фразы, чаще – только слова, и смотрел по сторонам с затаенной просьбой: не обращайте внимания, это все нервы. И люди, изможденные неизвестностью и ожиданием, понимали, слушали, кивая головами. Впечатление усиливало ее московское «аканье», происхождение которого в белорусской провинции почему-то вызывало сочувствие и доверие.

      Миронов стоял неподалеку, стараясь не оказаться в центре внимания в такой неподходящий момент, слушал и думал, как много людей сейчас, летом, оказалось совсем, как эта семья, вдалеке от родного дома и неизвестно надолго ли.

      Остановились ненадолго, разбежались в разные стороны – бабы налево, мужики направо.

      Миронов стоял и как-то рассеянно думал о будущем. Думал и никак не мог себе его представить. Наверное, потому что не знал, куда же они идут и придут ли туда?

      – Что-то тут не так, – раздалось вдруг тихо почти над самым его ухом.

      Он повернул голову: рядом стоял Герасим Зарембо, сельский конюх, который говорил мало и редко.

      – Что «не так»? – спросил Миронов.

      Однако Зарембо уже входил в центр событий, стараясь никому не мешать, присел рядом с девочкой, протянул ей кусочек сахара.

      Видимо, у конюха всегда сахар с собой, мысленно усмехнулся Миронов.

      А Зарембо положил ладонь на голову девочке, неожиданно нежно погладил ее, посадил себе на колено и тем же тихим голосом спросил:

      – А это кто?

      – Це мамо, а це тату, – на самом обыкновенном местном говоре ответила девочка, которая, если верить «родителям», всю свою жизнь провела в центре Москвы.

      Потом только выяснилось, что ей обещали конфету и куклу с закрывающимися глазами, если она пойдет с добрыми «дядей и тетей».

      Тех даже и допрашивать не стали. Еле-еле утихомирили разбушевавшихся агентов, которые кричали, что во всем надо разобраться, требовали доставить их в Минск. Отряд неожиданно и молниеносно разделился на три части. Одни требовали «не спешить и разобраться во всем», другие требовали «немедля арестовать», а третьи, которых было больше других, стояли, молча, поводя глазами то в одну, то в другую сторону.

      Спор прекратил Герасим Зарембо. Он и двое пареньков подошли к продолжавшим бушевать мужчине и женщине, взяли их под руки. Молча. Мужчина упал, забился на земле, колотя ногами во все стороны. Женщина СКАЧАТЬ