Проблематика войны в гуманитарных науках. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ А.А.Аракчеев, М.А.Милорадович и другие участники войны впоследствии заняли ключевые посты в государстве, и современники, такие как Д.П.Бутурлин[153] и А.И.Михайловский-Данилевский[154], должны были соотносить свое изложение событий с их точками зрения. Однако зарождающийся миф о народе и армии, поднявшихся на защиту дома Романовых, оказался расколот событиями 1825 г., когда одна часть героев Отечественной войны (среди которых, например, генерал-майор М.Ф.Орлов, составлявший условия капитуляции Парижа, или генерал-майор С.Г.Волконский) руководила декабрьским восстанием, а другая ― его подавлением и последующим преследованием заговорщиков. Поэтому в качестве общепризнанного установилось представление о войне 1812 г. как об общем напряжении сил армии и народа, которым практически невозможно было руководить, а можно было лишь вдохновить. «Немцы» М.Б.Барклай-де-Толли, П.Х.Витгенштейн и др. противопоставляются «русским» П.И.Багратиону и М.И.Кутузову, лучше почувствовавшим «народную душу». Французская версия событий, отводящая значительную роль в победе морозам и «скифскому» образу войны, не противоречила такому подходу и была принята с воодушевлением. Советская историография в целом разделила этот подход[155], сделав акцент на деятельности партизан и казаков, преуменьшая роль решений Александра I и его администрации, а случаи грабежей и поджогов крестьянами помещичьих усадеб объясняя стремлением освободиться не только от внешнего врага, но и от классового[156].

      Однако «наиболее крупным мифотворцем» в отношении 1812 г., причем как для русской, так и для европейской общественности, Ливен называет[157] Л.Н.Толстого. Нетрудно заметить, что роман «Война и мир» практически идеально укладывается в изложенную выше схему. Все ситуации рационального планирования боевых действий (составление диспозиции под Аустерлицем и Бородином, попытки Наполеона, Александра I, Ростопчина повлиять на ход событий и т. п.) терпят неудачу. Война (и шире ― история), подобно стихии, сметает отдельные личности, пытающиеся ей противостоять. Одновременно возникает другая стихия – народная, которая сплачивает дворянские семьи Ростовых, Болконских, Безухова, захватывает тем же потоком массы крестьян, ополченцев, казаков, а побеждает в итоге Кутузов, который и не пытался обуздать эту стихию и лишь давал ей выход.

      Доминик Ливен назвал основной задачей своей книги «прорваться через российские мифы к реалиям военных действий России в 1812-14 гг.»[158], и в этом смысле Толстой – один из главных его оппонентов. Но при этом можно заметить, что схожее различение «реалий» и «мифа» можно провести и внутри самого романа Толстого, пусть эти два пласта не всегда рассматриваются как противостоящие друг другу. В частности, современный исследователь Ирина Сиземская описывает это следующим образом: «Толстой ― и гениальный писатель, и прозорливый, глубокий мыслитель, поэтому трудно провести границу между СКАЧАТЬ