Между молотом и наковальней. Из хроник времен XIV века. Михаил Орлов

Чтение книги онлайн.

      – Что молчишь? Нравлюсь?

      Поежился и выдохнул из себя, словно в безумии:

      – Очень! Очень!

      – Смотри у меня, не влюбись, а то погибнешь, – предостерегла со смехом.

      Какой-то туман обволок сознание княжича, хотя ни сном, ни духом не ведал последствий случившееся, но еще не осознанное. В душе свершилось что-то невообразимое, от чего учащенно забилось сердце, готовое выскочить из груди…

      Меж тем чаровница ударила одним сафьяновым сапожком о другой, сбивая налипший снег, и опять скрылась.

      «Ведьма, да и только! Лишь исчадье ада может быть так очаровательно и плутовато», – подумалось Василию, и он непроизвольно осенил себя крестом.

      Задрал голову, и ему показалось, что из трубы вылетела тень и с сатанинским хохотом пронеслась над зубчатой стеной. Тьфу ты, наваждение какое-то, наслушался Шишки, теперь мерещится невесть что. Тряхнул головой, и все исчезло.

      На следующий день по случаю Крещения Господня в реке Иордан Витовт давал пир. Пригласил на него и московского гостя. Религия являлась основой мировоззрения, и церковные праздники отмечали неукоснительно с благочестием и благоговением.

      Луцкий князь воспитывался совсем по-иному, чем его православные подданные. Сперва его опекали языческие жрецы – креве, как называли их балтийские народы, а потом учил православный духовник жены. Во время бегства в Орден Витовта наставляли в вере католические капелланы. Тогда он недурно освоил нижненемецкий диалект и иногда примешивал к речи латинские фразы, чем поражал гостей с Запада. Внешне луцкий князь так же отличался от своих подданных: стриг голову на западноевропейский манер и брил лицо, хотя в Великом Литовском княжестве все – от высшей знати до простых холопов – носили бороды. Еще одна странность: он не любил ни охот, ни хмельных пиров, а в обращении с людьми держался довольно сдержанно, если не сказать холодно. С возрастом Витовт смирил свой нрав до неузнаваемости. Стал осторожен, скрытен и жесток. Ему мерещилось, что все стараются обмануть и провести его.

      Пир проходил на втором этаже Владычной башни, названной так потому, что деньги на нее дал епископ Арсений. Стены залы украшали оружие, щиты и доспехи, как литовские, так и трофейные: орденские, русские, польские, татарские. Василия усадили недалеко от хозяина замка. Рассматривая собравшихся за столом приближенных, княжич неожиданно узрел среди прочих свое «привидение», но на сей раз в темно-зеленом платье, вытканном желтыми узорами. От ее вида сердце княжича затрепетало и стало трудно дышать. Рядом с ней сидела княгиня Анна Святославовна, жена Витовта.

      Наконец, Василий, указав на незнакомку, спросил у услужливого ласкового холопа, подносившего крепкое забористое пиво: – Кто такая?

      – Княжна Софья Витовтовна, – понизив голос, молвил тот с поклоном.

      Его слова отдались в душе княжича сладким перезвоном, словно кто-то опять тряхнул невидимый СКАЧАТЬ