Репрессированные командиры на службе в РККА. Николай Черушев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ партией развернуло непримиримую борьбу с системой взглядов и методов троцкистских фракционеров» [76].

      И все же несколько серьезных зацепок для следователей в письме В.Д. Енукидзе имелось. Например, хотя бы такая фраза: «…При последней нашей встрече ты мне сказал… что ты ничего антипартийного не находишь в платформе оппозиции и что следовало ее печатать в прессе… А теперь я надеюсь, что ты понял, что мы были правы, требуя её опубликования» [77].

      Пока шло следствие, да и потом, в долгие годы заключения в лагерь и ссылки, Тодорский старался употребить в свою пользу переписку с Ладо Енукидзе. Делает он это и в письме к Сталину, написанном летом 1940 г. в Устьижмлаге: «…В моем судебном деле имеется письмо троцкиста Ладо Енукидзе от 1928 г., в котором он со злобой и, по-моему, совершенно заслуженно называет меня «сталинцем». Я был таковым и всегда гордился моей личной беззаветной преданностью Вам, великому Вождю партии и трудящегося человечества» [78].

      Зайцев и Дашичев, упомянутые в письме Енукидзе, впоследствии тоже пострадали от репрессий. Александр Зайцев после академии получил стрелковую дивизию в Белорусском военном округе, а затем, перейдя в авиацию, переучился на летчика и командовал бригадой. В 1937 г. был арестован, длительное время находился под следствием, однако накануне войны освобожден в числе немногих, дождавшихся этого часа. Несколько лет руководил кафедрой ВВС Военной академии имени М.В. Фрунзе. Умер в звании генерал-майора авиации.

      Об Иване Дашичеве. Перед войной он командовал стрелковой дивизий, затем преподавал в военной академии. В годы войны подвергся аресту. Был осужден и отправлен в лагерь, потом в ссылку. После реабилитации генерал-майор И.Ф. Дашичев находился в отставке.

      Во внутренней тюрьме НКВД на Лубянке А.И. Тодорский пробыл совсем недолго. Затем его, как не признающего свою вину и не дающего нужные следствию показания, отправили в Лефортово. Справка, имеющаяся в его реабилитационном деле, дает возможность проследить хронологию лефортовской эпопеи страданий и борьбы А.И. Тодорского, узнать, кто и когда выколачивал из него показания.

      Если судить по протоколам допросов, то первые признательные показания от Тодорского были получены 7 октября 1938 г. капитаном госбезопасности Ф.П. Малышевым и младшим лейтенантом госбезопасности Мозулевским – протокол за это число подписан ими. Однако день 7 октября в сводке о вызовах Тодорского на допросы там не значится. Видимо, это надо так понимать, что, вызвав Тодорского 5 октября, Мозулевский вместе с Малышевым трое суток терзали его, добиваясь согласия давать ложные показания. Проследим, что об этом говорят сами участники тех событий, так сказать, победители и побежденные.

      Александр Тодорский в своем заявлении Главному военному прокурору от 10 июня 1954 г. писал: «Семь с половиной месяцев пробыл я в Лефортовской московской тюрьме… Шестнадцать сподручных Берия (Иванов, Казакевич, Кузовлев… Мозалевский (так в оригинале. – Н.Ч.) и 9 других, коих уже СКАЧАТЬ