От Сталинграда до Днепра. Мансур Абдулин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ скребут по снегу, перемешанному с землей. В который раз приостанавливаюсь – еще свистит воздух в груди раненого, жив, значит. И снова заставляю себя двигаться, обходить воронки, окопы… Сумерки уже не сумерки – ночь. Как бы не заблудиться. И обидно мне, если раненый умрет, когда я доволоку его до места… Вдруг – или показалось – слышу:

      – Мансур…

      Остановился, наклоняюсь.

      – Мансур, пристрели… А не можешь, брось… Замучил я тебя…

      И откуда только в меня влилась сила! Впрягся в лямку и помчался уже без остановок, будто убегал от постыдных своих подленьких мыслей. Ведь краем сознания – надо это признать – я надеялся, что Николай умрет в начале пути и я освобожусь от груза, успею к раздаче горячей пищи.

      И зачем так вперемежку доброе и злое в одном человеке – во мне?! Наверное, я был страшен в темноте: зубы оскалены, дыхание хриплое и дико выпученные глаза: живым или мертвым скорей доставить Николая в санроту!.. Сказать, что я второй раз спасал ему жизнь из особой к нему дружбы, я не могу. И в первый сработало скорей суеверие – моя была буханка-то!.. И теперь я торопился ради очистки своей совести, чтобы победить в себе начатки того злого, подлого, которое я так ненавижу и которое во мне тоже заложено!..

      Чуть не свалился в глубокую балку, битком набитую тыловыми подразделениями. Из балки подымался сытый и вкусный запах пищи, смешанный с запахами конского навоза, бензина, сена… Кое-где в блиндажах светились маленькие окна.

      Сунулся в один блиндаж и сиплым, простуженным голосом прошу принять тяжелораненого.

      – Какой полк? – спрашивает мордастый санитар.

      – Тысяча тридцать четвертый, – отвечаю я.

      – Вези дальше. Тут тысяча двадцать шестой.

      Тяжелая дверь закрылась туго. А у меня разом кончились силы тянуть волокушу дальше. Николай стонет и бредит. Тащу, что поделаешь, бюрократ попался. Пулю бы ему в узкий лоб! Но потом не докажешь трибуналу, что ты был прав, и тебе будет такая же пуля.

      Еще блиндаж. Стучу в дверь. Блиндажи строили фашисты, и все сделано капитально. Открывается дверь, вместе с облаком вкусного пара выходит санитар. Я ему вопрос:

      – Какая санрота?

      – Тысяча тридцать шестая, – отвечает.

      – Значит, наша! – вру уверенно. – Принимай тяжелораненого!

      Сам, не оглядываясь больше, нырнул в блиндаж и сел за стол, как хозяин. Санитарки внесли Николая – уже на носилках он.

      – Дайте что-нибудь пожрать, – прошу.

      На стол поставили пшеничную кашу, теплую, душистую, жирную… Наелся. Уснул тут же за столом.

      Разбудили меня, когда еще было темно: с пониманием, чтоб я мог успеть на передний край затемно. Доел я вкусную кашу. Да еще дали мне с собой полбулки хлеба.

      Слышу:

      – Мансур, подойди…

      Прошел я в дальний угол блиндажа – жив Николай мой!

      – Мансур, сроду тебя не забуду… СКАЧАТЬ