Булат Окуджава. Вся жизнь – в одной строке. Марат Гизатулин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ к церкви, причаститься перед смертью я так же не могу, как не могу перед смертью говорить похабные слова или смотреть похабные картинки. И потому всё, что будут говорить о моём предсмертном покаянии, причащении, – ложь».

      Понятны эти опасения Толстого и сегодня: ведь всякой «придворной» конфессии, как и «придворной» партии, для убедительности нужно записать к себе как можно больше известных и уважаемых людей. Так случилось и с Булатом Шалвовичем – его частенько при жизни, что называется, «за уши» пытались приспособить к церкви. И он неоднократно, хоть и не так категорично, как Толстой, заявлял, что уважает чувства верующих, но просит уважать и его чувства.

      Вот один из примеров, когда интервьюер не мытьём, так катаньем выбивает из поэта признания в религиозности:

      – Вы часто говорите, Булат Шалвович, что вы атеист, что вы так воспитаны… В смысле ваших «официальных» отношений с Господом Богом – я понимаю, что вы определяете себя как атеист. Но когда я слушаю ваши песни, для меня они как бы доказательство существования Бога. И мне кажется ещё, что если вы умеете так радоваться существованию мира сего, любви человеческой, общению людей друг с другом, значит, и вы каким-то способом веруете в этот высший смысл жизни.

      – Очень может быть, что это происходит помимо моего сознания. Но я до сих пор – я так был воспитан, – я до сих пор не могу представить себе Бога. Понимаете? Не могу. И слава богу, что я не притворяюсь в угоду моде… Я не могу себе этого представить. Мне Церковь совершенно неинтересна, кроме музыки. Вот песнопения церковные люблю, но не потому, что они религиозные, а просто как великую музыку.

      – Но если человек может сотворить такое, – настаивает журналист, – если мир так прекрасен и жить хорошо…

      Но Окуджава журналиста перебивает:

      – Но вот для меня нет Бога. Для меня есть… ну, логика природы, логика развития природы. Для меня это существует, не познанное мной. Я и не пытаюсь представить себе Бога как личность, как существо, я не могу. Хотя я совершенно не пытаюсь навязать свою точку зрения кому-нибудь и очень уважаю истинно верующих людей. Не притворяющихся, а истинно верующих. Но моя вера вот какова. И я хочу, чтобы меня уважали тоже[16].

      Впрочем, мы отвлеклись. Может, и не стоило здесь заострять внимание на личных убеждениях поэта по поводу религии, но уж больно актуально они звучат сегодня, когда страна наша из светской всё более превращается в клерикальную, когда в судах анализируется правильность учения Дарвина, а Закон Божий не сегодня завтра станет обязательным уроком в школе.

      Конечно, любому режиму выгодно иметь церковь в союзниках. И неважно, какую именно религию исповедуют его подданные, – стоит ему произнести: «С нами Бог!» или «Аллах акбар!» – и все с удовольствием кинутся «мочить в сортире» тех, с кем Бога нет.

      Приведём в заключение ещё только одну фразу поэта по этому поводу:

      …Особенно православная церковь мне не симпатична. И дело даже СКАЧАТЬ