– Э…
– А тот, что вздумал плавать в ледяной воде, ему пересадили чип из России, там пациент был ранее моряком.
– Э… – нечленораздельно протянул собеседник.
– Третий, то же самое, часть информации передалось от предыдущего владельца. Я проверил и твоего пациента с пчелами. То же самое, он раньше стоял у пасечника. Ты это понимаешь?
– Э… Стоп, стоп, я уже с этими чипами работаю давно, и больше не было отклонений, все в норме.
– Да, но ты ставил новые чипы, а не старые. В новых ничего нет, они стерильны, а вот те, что уже были использованы, те, что уже стояли у других больных, они каким-то странным образом записали их память или, вернее, даже не память, а что-то сродни эмоциям.
– Не говори чушь, это невозможно, какой-то бред, нет, нет… Нас затаскают по судам, надо прекратить использовать, не надо страховать… Вот черт… Только никому не говори это. Ты понимаешь, чем это грозит?
– А если это правда, если подтвердится? Я просмотрел данные, всего повторно было пересажено 48 чипов данной модификации, надо проверить по остальным 44. Разве это не удивительно.
– Что?!
– Как что? Если они могут записывать память, никому ранее не удавалось и уж тем более передавать воспоминания другому человеку. Это же… Ты понимаешь, это прорыв! Это…
– Молчи, просто дай подумать, – собеседник наклонил голову, он понимал, что это случайность, что и правда нужно проверить остальные случаи, но он также понимал риски, это страховщики, если узнают, то все, крах, суды.
Леса стали не то что бы редкостью, просто это уже не тот лес с непролазными чащами, это ровные границы, как по линейке. Их отрезали, огораживали, стараясь сохранить то немногое, что еще оставалось от этого индустриального мира.
Вельтман покинул город. Что ему теперь там делать, он стар, но проживет еще не один десяток лет, надо подумать о будущем, о своем желании. Жена Имма посчитала его идею безрассудной и категорически отказалась покидать бетонную клетку в небоскребе, который назывался их домом. Он уехал далеко, туда, где даже не знал языка, в Россию, там еще остались места для пасек.
Он был счастливым человеком. Никогда не думал, что будет рад вставать в такую рань и, ежась от сырого тумана, плестись в поле. Через час солнце поднимется, и пчелы загудят, заснуют по своим делам. В деревне его приняли спокойно, мол, мало ли что у старика в голове, пусть возится с ульями. Каким-то странным образом он многое знал, не мог ответить почему, но знал, как ставить улья, как ловить матку, как ставить поилку и вообще, что делать с ними. Он просто сидел и слушал, как те жужжат, садятся ему на колени, ползают, а после улетают.
Вельтман СКАЧАТЬ