Обратная перспектива. Михаил Устинов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ чутье да опыт не обманут. Мужик он въедливый и привередливый – настоящий хозяин. Когда мы с Олей копали гряды, прошел он мимо раз, другой и не выдержал:

      – Што оны, тудыть, в вулицу загинаются? Аль бегуть от справных хозяевов?

      – Ну, Авдеич, не стрелять и есть, – пробовал я отшутиться.

      – Не, соседко. Уж как спервоначалу поведешь ряд – так оно и будеть.

      – Оля, ты слышишь? – поразился я. – Какая верная мысль, правда, Оля?

      Счастливыми глазами смотрела Оля на меня.

      – Добро горазд, – похвалил Авдеич, когда я, употев, выправил-таки гряды.

      И теперь придется, видно, таскать воду из пруда. Впрочем, огород наш небольшой, и воды требуется не много. Но к концу поливки я замечаю нечто, от чего мурашки бегут вдоль позвоночника (хорошо, хоть Оля не видела!), подхватываю лейку и бегу к соседу.

      – Гли-ко, Авдеич! – Уже не сдержать накатившей смеси чувств: непоправимости содеянного, обвинений себе и постыдной брезгливости.

      – Ну-у, – задумчиво тянет сосед, разглядывая слизистые волконца продавленных сквозь дырки головастиков.

      – Я ж не хотел, – тупо повторяю я. – Что ж теперь делать?

      – А што те делать? Выколоти да и пользовайся.

      – Да я об этих!

      – Об головастых-то?

      – Ну да, ведь жалко!

      – Да вон их, пруд пруди. А мало те лягух – своих подарю, – мудро заключает он.

      Прочитав это, приятель-медик проницательно спросил:

      – Ты что, и в самом деле так закомплексовал?

      – Отчасти творческий вымысел, – смущенно хохотнул он. – Поначалу, правда, старался их вылавливать, а потом рукой махнул. И стучишь по воде, и кричишь – где там, так и прут в лейку.

      – Понятно. Ослабленный инстинкт самосохранения. Представь, сколько б их развелось, будь он хотя бы как у человека.

      – Вот-вот!

      – Ну а кто такая Оля?

5

      Бумага не вынесет разряда, какой послала она тогда. Лишь наши земные траченые нервы способны выдержать такое.

1986

      Перекресток

      Писец сам избрал это место на перекрестье дорог и был им доволен. Каждое утро вскоре после восхода солнца он раскладывал свой небольшой столик и ременчатый стул и, очинив перья, ждал, когда потребуется его помощь. Люди охотно шли к нему – он выслушивал внимательно и сочувственно, и одолевавшие их тяготы и заботы, изложенные его пером, становились столь же ясны, как его четкий почерк. В конце дня он передавал людские взывания являвшемуся к тому времени леноватому гонцу. И если прошение, писанное им, не имело действия (что случалось чаще всего), люди склонны были отнести неуспех на счет сложности дела, нежелания властей разобраться в нем, а то и просто нерадивости посыльного, и сохраняли ревнивое доверие к своему писцу.

      Конец ознакомительного фрагмента.

      Текст предоставлен СКАЧАТЬ