Вокруг да около (сборник). Федор Абрамов

Чтение книги онлайн.

      Милентьевна два дня лежала лежкой, и мы с Евгенией стали всерьез подумывать о вызове фельдшерицы. А кроме того, мы решили, что о ее болезни нужно известить ее детей.

      Однако, к нашему счастью, ничего этого не потребовалось, на третий день Милентьевна сама слезла с печи.

      И не только слезла, но и без нашей помощи добралась до стола.

      – Ну как, бабушка? Поправилась?

      – А не знаю. Может, совсем-то и не поправилась, да мне сегодня домой попадать надо.

      – Домой? Сегодня?

      – Сегодня, – спокойно ответила Милентьевна. – Сын Иван должен сегодня за мной приехать.

      Евгения этим сообщением была огорошена не меньше, чем я.

      – Да зачем Иван-то поедет по такому дождю? Посмотри-ко, на улице-то что делается? У тебя, мама, мозга на мозгу наехала, что ли?.. Ты ведь и грибов еще не наносила.

      – Грибы подождут, а завтра школьный день – Катерина в школу пойдет.

      – И это ты ради Катерины собираешься ехать?

      – Надо. Я слово дала.

      – Кому, кому слово дала? – Евгения аж поперхнулась от изумления. – Ну, мама, ты и скажешь. Она Катерине слово дала! Да вся-то Катерина твоя еще с рукавицу. Сопля раскосая. Была тут весной. В угол заберется – не докличешься.

      – А какая ни есть, да надо ехать, раз слово дадено. – Милентьевна повернулась в мою сторону: – Нервенная у меня внучка, и с глазками девке не повезло: косит. А тут еще соседка девку вздумала пугать: «Куда, говорит, бабушку-то из дому отпускаешь? Не видишь разве, какая она старая? Еще умрет по дороге». Дак уж она, моя бедная, заплакалась. Всю ночь не выпускала из своих рук бабушкину шею…

      Весь день Милентьевна высидела у окошка, с минуты на минуту поджидая сына. В сапогах, в теплом шерстяном платке, с узелком под рукой, – чтобы никакой задержки не было из-за нее. Но Иван не приехал.

      И вот под вечер, когда старинные часы пробили пять, Милентьевна вдруг объявила нам, что раз сын не приехал, она будет добираться сама.

      Мы с Евгенией в ужасе переглянулись: на улице дождь – стекла в рамах вспухли от водяных пузырей, сама она насквозь больная, попутные машины по большаку за рекой ходят от случая к случаю… Да это ведь самоубийство, верная смерть – вот что такое ее затея.

      Евгения отговаривала свекровь как могла. Стращала, плакала, молила. Я тоже, конечно, не молчал.

      Ничто не помогло. Милентьевна была непреклонна.

      Она не кричала, не спорила с нами, а молча, потряхивая головой, накинула на себя пальтуху, увязала еще раз узелок со своими пожитками, прощальным взглядом обвела родную избу…

      И тут, в эти минуты, я впервые, кажется, понял, чем покорила молодая Милентьевна пижемский зверюшник.

      Нет, не только своей кротостью и великим терпением, но и своей твердостью, своим кремневым характером.

      Я один провожал СКАЧАТЬ