Западный Берлин и советская дипломатия (1963-1969 гг.). Р. В. Долгилевич

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Запад отклонил такой договор, ибо в Варшавский блок входит Восточная Германия, и всякий договор с этим блоком означал бы фактическое признание этого марионеточного государства». Вывод, сделанный в статье, звучал так: «Запад всегда предлагал обменяться взаимными обязательствами о ненападении, но премьер Хрущев хочет не этого. Он хочет признания Восточной Германии – а президент Кеннеди… специально подчеркнул, что такая возможность исключается».[180] «Нью-Йорк Таймс» считала, что советское предложение подвергнется дальнейшему обсуждению на московских переговорах о запрещении испытаний ядерного оружия,[181] но предсказывала, что если проблема запрещения испытаний и вопрос о ненападении не будут разделены, это предложение не улучшит перспектив.

      Что касается официальных представителей госдепартамента США, то они, комментируя согласие Хрущева на заключение договора о прекращении ядерных испытаниях в трех сферах, проявляли осторожность. По их словам, «предложение, по-видимому, дает надежду, поскольку, в прошлом Советский Союз отказывался рассматривать какой-либо другой договор, кроме договора о полном запрещении ядерных испытаний, распространяющихся и на подземные испытания».[182]Таким образом, вопрос о подземных ядерных испытаниях мог быть вынесен за рамки переговоров и возможного соглашения.[183] Кеннеди, отмечало агентство Ассошиэйтед Пресс, теперь предстояло решить вопрос: относиться к новым предложениям Хрущева как к пропаганде или как к «действительному шансу на пути к достижению соглашения между Востоком и Западом».[184]

      В последующие недели изменения в советской позиции, о которых Хрущев впервые заявил в Берлине 2 июля, существенно облегчили достижение взаимопонимания на переговорах и заключение Договора о запрете ядерных испытаний в трех сферах, подписанного в Москве 5 августа 1963 г. В этом отношении советский лидер поступил верно: благодаря выступлению 2 июля его берлинский визит занял одно из центральных мест в комментариях средств массовой информации ведущих стран мира. Комментируя его выступление, обозреватель и издатель «Нью-Йорк Таймс» А. Сульцбергер отмечал, что предложения Хрущева – «это цветы и крапива в одной связке».[185]

      Правильным шагом Хрущева был также прием им 3 июля известного представителя западноберлинской евангелической церкви Хельбиха. Беседа между ними продолжалась два часа. Хельбих выразил от имени 1,7 млн. евангелических верующих Западного Берлина пожелания о некоторых облегчениях в сообщении между обеими частями Берлина в интересах поддержания родственных связей среди населения. По словам Хельбиха, эта беседа имела откровенный характер. Он заявил представителям печати, что Хрущев внимательно отнесся к его пожеланиям и обещал довести их до сведения компетентных органов ГДР.[186]

      В информации советского посольства в ГДР в МИД от 16 июля 1963 г. о приеме Хрущевым Хельбиха говорилось, что последний «выразил глубокое СКАЧАТЬ