Белое дело в России: 1917-1919 гг.. Василий Цветков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Керенского в Совещании участвовали Савинков и шурин Керенского (брат Ольги Керенской) полковник В. Л. Барановский. Генерал-квартирмейстер Ставки, будущий начальник штаба ВСЮР генерал-майор И. П. Романовский согласовал с ними границы Петроградского генерал-губернаторства, в котором предполагалось ввести военное положение. 27 августа была отправлена телеграмма на имя Савинкова за подписью генералов Корнилова, Лукомского и Романовского: «Прошу объявить Петроград на военном положении 29 августа» (24).

      Но ни одному из этих планов не суждено было осуществиться. Единоличным диктатором решил стать сам Керенский. Ход конфликта Керенский – Корнилов достаточно хорошо описан в историографии. Трудно назвать его конфликтом двух моделей управления, как это пытался обосновать Керенский. В любом случае тенденция к «укреплению власти» была очевидна и для Керенского, и для Корнилова. Здесь уместно было бы говорить только о том, кто именно будет возглавлять эту модель «сильной власти». Так или иначе, но результатом подавления «корниловщины» стало учреждение 26 августа 1917 г. Директории во главе с ми-нистром-председателем.

      Выступление генерала Корнилова не стало неожиданным для членов Союза, однако оказать ему должную поддержку «союзное» офицерство не смогло, прежде всего по причине отсутствия должной координации центрального и местных звеньев. Ряснянский категорически отрицал факт непосредственного участия Союза в действиях Главковерха, однако это отнюдь не означало, что Союз не готовился оказать активную поддержку в случае более тщательной подготовки.

      Борьба с т. н. «Корниловским мятежом» определила не только конфликт между Ставкой и правительством, не только усилила позиции левых радикалов-болыпе-виков, но и серьезно осложнила взаимодействие военной и гражданской властей в перспективе дальнейшего развития Белого движения. Но главной трагедией «борьбы с корниловщиной» стал, по оценке генерала Головина, «окончательный разрыв внутри той силы, которая вырабатывалась инстинктом самосохранения государственного организма для борьбы против дальнейшего действия разрушительных сил революции…». «Керенский подрывал веру солдатского лагеря в патриотические намерения офицерства. Корнилов окончательно подрывал в офицерстве идею Временного правительства, его хотя бы некоторую легитимность. 26 августа предрешило 26 октября 1917 года» (25).

* * *

      1. Уфимское Государственное Совещание. Протоколы // Русский Исторический архив, сб. 1, Прага, 1929; с. 107.

      2. Там же. с. 147.

      3. Нольде Б. Э. Набоков в 1917 г. // Архив русской революции. Берлин, 1922, т. VII, с. 12; Государственное Совещание. М. – Л., 1930; Дело народа. Петроград, № 126, 13 августа 1917 г.; На страже. Орган Военной Лиги. Петроград, № 1, 14 (27) августа 1917 г.

      4. Деникин А. И. Очерки русской смуты. Париж, 1921, т. 1, вып. 2, с. 171.

      5. ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 608а. Л. 31.

      6. ГА РФ. Ф. 5881. Оп. 2. Д. 175. Лл. 1–3; Речь. Петроград, № 127, 28 июля 1917 г.

СКАЧАТЬ