Апокалипсис от Кобы. Эдвард Радзинский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ по его приказу. В который раз сделал то, что хотел он.

      Надо было придумать себе революционную кличку. И, пока я раздумывал, Сосо вспомнил японский меч, висевший в нашем доме. (Отец мой, купец, торговал японскими товарами. Этим самурайским мечом я по-детски гордился.)

      – Ты так им восторгаешься, что даже узкоглазым становишься. – Сосо прыснул в усы (он стал носить в это время бородку и усы, как все настоящие революционеры). – Ты у нас совсем япошка. Чистый Фудзияма… Я, пожалуй, буду звать тебя сокращенно – Фудзи.

      Это и стало моим революционным именем. Хотя прозвище Фудзи мне не очень нравилось. Но постепенно я к нему привык.

      Себе Сосо взял кличку Коба. Это был герой знаменитого грузинского романа – грузинский Робин Гуд, бесстрашно грабивший богатых.

      И я сказал ему:

      – Моя кличка мне не очень нравится, а вот твоя – замечательная.

      Он помолчал и вдруг спросил с усмешкой:

      – А ты не забыл название романа?

      И я… вспомнил!

      – Ну что молчишь? – как-то зло спросил Коба.

      Должно быть, ужас был в моих глазах.

      «Отцеубийца» – так назывался этот роман.

      Коба сказал:

      – «Отец» – нелепое слово для революционера. Помнишь, как нас учили попы: «Христу говорят: “Мать и братья зовут тебя”. А он показывает на учеников-соратников: “Вот братья мои и вот мать моя…”»

      …И я снова видел, как маленький Сосо сидит у реки и просит проносящихся плотогонов: «Плотогон, плотогон! Перевези меня на другой берег!» А я сижу на том, другом берегу. И все зову Сосо. Тщетно зову.

      Потому что маленького гордого, наивного и злого Сосо уже нет.

      В те дни родился беспощадный революционер Коба.

      Я вновь проснулся от мерзкого звона.

      Было двенадцать часов дня. Первое марта. Звенел будильник. Надо мной стояла жена. Приехала машина с шофером от Берии. Надо было одеваться, ехать на Ближнюю дачу…

      Я приехал туда в четверть третьего. Знакомая утренняя картина: «прикрепленные» сидели в кухне, пили чай. Коренастый Лозгачев что-то рассказывал такому же коренастому Старостину. Старостин был старший «прикрепленный». Он появился на даче в десять утра – сменил уехавшего домой спать другого старшего «прикрепленного», Хрусталева.

      Сейчас Лозгачев (в который раз) обсуждал со Старостиным невероятное распоряжение Хозяина. Оказывается, в пятом часу утра, проводив «гостей», Коба велел всем «прикрепленным» идти спать. «Вы мне больше, – говорит, – сегодня не понадобитесь, идите спать… Я тоже пойду».

      – Никогда такого не бывало! – удивлялся Лозгачев.

      – Не бывало, – соглашался старший «прикрепленный» Старостин. – Говоришь, он был хороший?

      – Очень хороший, добрый, ласковый был…

      – Значит, ничего не болело, – рассудительно сказал Старостин.

      – Это точно, когда болит – лучше не подходи! – подтвердил Лозгачев.

      Заговорили СКАЧАТЬ