Европа изобретает цыган. История увлечения и презрения. Клаус-Михаэл Богдаль

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ «всякой чести и добродетели»[504] и предпочесть «ход жизни, исполненный порока»[505].

      Рассказчик требует от властей решительных мер подавления и изгнания, как это прописано в эдиктах правителями страны, и критикует их за равнодушие:

      С этими людьми я с тех пор посетил почти все разнообразные уголки Европы и навыдумывал много всяких проказ и воровских приемов / применил / и использовал на деле / так что можно исписать ими целый лист бумаги / если бы хотелось все их описать /

      Да я и не думаю / что на этом дело и кончилось; именно поэтому я за всю свою жизнь не удивлялся ничему более / как тому, что нас во всех странах терпели / потому что мы ни Богу, ни людям ни на что не нужны и служить им не торопимся / а питаемся только ложью / обманом и воровством; и то, и другое наносит вред соотечественникам и даже большим господам / у которых мы отбираем солидную часть дичи…[506]

      Ту точку зрения, что «цыган нельзя терпеть в обществе людей»[507], представляет также Агасферус Фритч в своем труде, опубликованном в 1662 г. Хотя ни в ученых трудах, ни в законодательстве того времени нет указаний на наличие милосердия и снисходительности по отношению к цыганам, он, как рассказчик Гриммельсгаузена, нападает на тех, кто

      …ослепленные несвоевременной жалостью / […] они не постыдились / извинить и оправдать / этих ненавистных, предающих страну попрошаек / таких обленившихся воров, преступников и бродяг[508].

      О мерах преследования – начиная с избиения у позорного столба, так называемой порки розгами, включая клеймение и вплоть до повешения – в романах Гриммельсхаузена не сказано ни слова. Однако в «Судейской Плутона» «сброд Кураж размещается со своими лошадьми на огороженном куске поля»[509]: они одновременно изолированы и заперты, маленький лагерь для интернированных, его легко охранять и легко контролировать.

      Цыгане у Гриммельсхаузена ведут в мирное время такой образ жизни, какой во время войны стал обычным для всех бедных и изгнанных. Они не выступают в качестве отдельного народа, однако приобретают собственный контур как формация обманщиков, у которых бродяжничество и безнравственная жизненная неустойчивость входят в плоть и кровь. Гриммельсгаузен развлекает своих читателей известными историями из плутовской литературы и городских шванков, где, как в эпизоде про гадание, легкомыслие и простодушие одной молодой невесты, которую обманывает Кураж, играет основную роль[510]. Точно так же льстивые речи и такие обращения, как «красивая белая мамочка» или «дорогой благочестивый отец», и тому подобные[511] всегда произносились с намерением обмануть. В том же направлении указывает рассказанная в «Жизнеописании» в виде шванка история об обманутых сельских жителях. Кураж и предводитель цыган делают перед ними вид, будто хотят повесить в лесу вора из рядов тех же крестьян в наказание за кражу кур, в то время как они сами его и подговорили, – и все для того, чтобы выманить крестьян из деревни. Самую важную СКАЧАТЬ