Веселая жизнь, или Секс в СССР. Юрий Поляков

Чтение книги онлайн.

      – Мама? – сочувственно улыбнулся я.

      – Родители за бугром. Бабушка.

      – Жаль.

      – Не торопись! Все будет, даже больше, чем ты хочешь. Потом… Слушай, Жор, дай мне твой телефон, на всякий случай…

      Я нацарапал рабочий номер на пачке «Стюардессы».

      – Домашний? – спросила она.

      – Служебный.

      – А дома у тебя разве нет телефона?

      – Есть.

      – Пиши! Не бойся, по пустякам звонить не буду.

      – Я и не боюсь, но лучше на работу звонить.

      – Ты еще скажи, что не женат.

      – Одинок, – почти не соврал я.

      – И я очень одинока, – шепнула Лета. – Ты мне поможешь? Я же в этих чертовых бумажках и ведомостях ни хрена не понимаю.

      – Помогу.

      – Спасибо. – Она поцеловала меня так, что я потом долго не мог отдышаться.

      Когда таксист по пустой полночной Москве домчался до Орехова-Борисова, Нина уже спала. В желтом пеньюаре…

      На следующий день я полетел в райком и честно рассказал обо всем Ане Котовой, она внимательно посмотрела мне в глаза, все поняла, горько усмехнулась и деловито объявила цену:

      – Два торта и три бутылки шампанского. Нет, четыре – надо бухгалтерию позвать.

      За это скромное подношение райкомовские девчонки скоренько исправили все косяки комсомольской организации театра имени М., а начальству мы доложили, что у них все в ажуре, можно поддержать выдвижение Гавриловой на премию. Я позвонил Лете и утешил: опасность миновала, но документацию все равно надо налаживать.

      – Жора! – задохнулась Гаврилова. – Я тебя хочу… видеть!

      – Я тоже!

      Спустя неделю жена по обыкновению искала у меня в карманах деньги, чтобы отправиться в магазин, и обнаружила надорванную контрамарку.

      – Ну и как спектакль? – с равнодушием, не обещавшим ничего хорошего, спросила она.

      – Фигня.

      – Мог бы и меня на эту фигню сводить. Мама с Аленой бы посидела.

      – Я ходил к ним взносы проверять.

      – Неужели?

      – Да! Ты не представляешь, как у нее все запущено!

      – У кого?

      – У Гавриловой.

      – Той самой?

      – Той самой.

      – Значит, она и взносы собирать тоже не умеет… – усмехнулась Нина.

      – По-моему, ты к ней несправедлива. Она талантлива.

      – Тебе видней. Но если не можешь заработать, – проскрипела жена, презрительно пересчитывая на ладони серебро, – сдай бутылки. На балкон уже выйти невозможно!

      – Сдам, – тоскуя, пообещал я.

      12. Дом без дверей

      Проспаться, побриться, одеться

      И жить – без надежд и без чувств.

      Семья, мой любимый Освенцим,

      Я скоро к тебе ворочусь!

СКАЧАТЬ