Волоколамское шоссе. Александр Бек

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ это не очень внятно, но почувствовалось: его услышали все.

      – Нет! – сказал я. – Все мы пойдем в бой! Весь батальон пойдет в бой! Видишь этих бойцов, которых я вызвал из строя? Узнаешь их? Это отделение, которым ты командовал. Они побежали вместе с тобой, но вернулись. И у них не отнята честь пойти в бой. Ты жил с ними, ел из одного котелка, спал рядом, под одной шинелью, как честный солдат. Они пойдут в бой. И Блоха, и Галлиулин, и Добряков, и Мурин – все пойдут в бой, пойдут под пули и снаряды. Но сначала они расстреляют тебя – труса, который удрал от боя!

      И я произнес команду:

      – Отделение, кру-гом!

      Разом побледнев, бойцы повернулись. Я ощутил, что и у меня похолодело лицо.

      – Красноармеец Блоха! Снять с изменника шинель!

      Блоха сумрачно подошел к Барамбаеву. Я увидел: его, Барамбаева, незабинтованная правая рука поднялась и сама стала отстегивать крючки. Это поразило меня. Нет, у него, который, казалось бы, сильнее всех жаждал жить, не было воли к жизни – он безвольно принимал смерть.

      Шинель снята. Блоха отбросил ее и вернулся к отделению.

      – Изменник, кругом!

      Последний раз взглянув с мольбой на меня, Барамбаев повернулся затылком.

      Я скомандовал:

      – По трусу, изменнику Родины, нарушителю присяги… отделение…

      Винтовки вскинулись и замерли. Но одна дрожала. Мурин стоял с белыми губами, его прохватывала дрожь.

      И мне вдруг стало нестерпимо жалко Барамбаева.

      От дрожащей в руках Мурина винтовки словно неслось ко мне: «Пощади его, прости!»

      И люди, еще не побывавшие в бою, еще не жестокие к трусу, напряженно ждавшие, что сейчас я произнесу: «Огонь!», тоже будто просили: «Не надо этого, прости!»

      И ветер вдруг на минуту стих, самый воздух замер, словно для того, чтобы я услышал эту немую мольбу.

      Я видел широченную спину Галлиулина, головой выдававшегося над шеренгой. Готовый исполнить команду, он, казах, стоял, целясь в казаха, который тут, далеко от родины, был всего несколько часов назад самым ему близким. От его, Галлиулина, спины доходило ко мне то же: «Не заставляй! Прости!»

      Я вспомнил все хорошее, что знал о Барамбаеве, вспомнил, как бережно и ловко, словно оружейный мастер, он собирал и разбирал пулемет, как я втайне гордился: «Вот и мы, казахи, становимся народом механиков».

      …Я не зверь, я человек. И я крикнул:

      – Отставить!

      Наведенные винтовки, казалось, не опустились, а упали, как чугунные. И тяжесть упала с сердец.

      – Барамбаев! – крикнул я.

      Он обернулся, глядя спрашивающими, еще не верящими, но уже загоревшимися жизнью глазами.

      – Надевай шинель!

      – Я?

      – Надевай… Иди в строй, в отделение!

      Он растерянно улыбнулся, схватил обеими руками шинель и, надевая на ходу, не попадая в рукава, побежал к отделению.

      Мурин, СКАЧАТЬ