Имам Шамиль. Том первый. Последняя цитадель. Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ да чесало для коня. И тавось не петрють погонники, чо ить мы таки же люди во Христе: и выпить не дураки, и баб равно любим, и девок милуем, своенному горю плачем, чужой радости не радуемся.

      Вот ты, как, Пятро? Кха-а! А я, казак, жадный до жизни стал на энтой войне. Как вспомню, сколько на свете гарных баб, аж сердце жмет! Опомнюсь, чойт мне их всех сроду не придется облюбить… Не покрыть, стал быть, – так ить аж – выть готов с тоски! Такой я знойный до баб стал, что кажду бы до болятки тискал да миловал… Крыл бы и летучую и катучую, лишь бы гарна, красава была… А тут тоже с большого перепугу приладили жизню: всучат тебе одну «суконку» до смерти – и мусоль ее…нешто не обрыднет до тошноты? Верно гутарю, сват? – Митька по-свойски подмигнул связанному по рукам и ногам аварцу. – У вас-то с этим делом богато. Жируете, будь здоров! То-то, молчит шайтан, стал быть согласен. Ишо воевать с нами рыпнулся! Лежал бы в своей сакле на ковре, дул бузу, да строгал сыновей бы во имя Аллаха, а так… Мало вас чоль на штык брали? Иль о шашке казацкой соскучились? Цы-ыть, сволота! Ты мне глазюки подлы не остробучь! И не скрипи зубами, гада! Ты мне хоть их до корней сотри! Отбегался…будя. Больше скачек – йок. Кирдык тебе, брат. Неча было в атамана стрелять…

      – Экий варнак ты, Митька! Пр-рекратить допрос! Кому должно спросют с ирода! – с плеча обрубил урядник. – Тьфу, балабой! Все жеребцуешь? Хохмишь? «Женилка» выросла, покою тебе – чуме не даеть! И всей-то разговоры твоены о бабах. Гляди, дожеребцуешь! Выложут тебя тятьки потоптанных тобой девок. И поделом!

      – Да мы сами с усами, ваш бродь! – рьяно поднялись казаки. – Не горюй, Авдеич. Мы ему перекрут мудей, ак бугаю зараз сделаем! Так, дозволишь, чай, «трофею» обмыть? Ишь ты, при них одних буйволов полста голов, да баранты немерено…

      – Так как же? Грех казака маять…

      – О-ох, горе-е… Все слабину иш-шите! – Урядник зло потурсучил посеребренную бороду. – Кто дозор держать будя?

      – Так ить держуть: Бутков Федот и Никитка Маврин…

      – Да черт-то с вами! Но чоб носок в стремя и хвост с гривой не путать! Атаман Нехлудов враз чубы на кулак намотает. И за дикими дозор держать! Не то с ангелами пить будете.

      – Обижа-ашь, Авдеич…

      – Ажли мы не из тех же казацких ворот на свет вышли?

      Петька Серп шлепком высадил пробку, налил братину вровень с выщербленными краями, подмигнул станичникам.

      – Э-эх, бабы! Любите нас, пока мы живы. Нуть, вздрогнем!

      * * *

      Истекло уже несколько минут. Но Магомед будто окаменел в седле. Странное гнетущее оцепенение сковало все его мысли и чувства. В пульсирующем сознании бодрствовала только тревога перед возможной опасностью, беспокойство за жизнь людей.

      Скрытый в тенистом сумраке векового дуба, опираясь ладонью о его необъятный ствол, он чувствовал теплую шершавую поверхность коры, чувствовал и проступавшую сквозь разломы и трещины прохладную сердцевину, по которой неслышно двигались и давили вверх соки Матери-земли, распускались в птичьей высоте могучей вольной резной листвой.

СКАЧАТЬ