Кукла вуду. Мария Николаевна Сакрытина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ А после, когда я подтянула бы его по алгебре, он бы меня бросил – к тому времени уже бы наигрался, и я надоела бы ему до смерти. Для него бы это ничего не значило – кто сожалеет о надоевших игрушках? А меня после этого травили бы до окончания школы.

      Нет, мне совсем не хочется плакать по мальчику, привыкшему получать любую игрушку. Мои слёзы кончились, когда умерла мама, и отец меня бросил. Потом, когда скончался дедушка, а за ним и бабушка, у которых я жила, мне тоже не хотелось плакать. Честно говоря, тогда ничего кроме облегчения я не чувствовала, хоть мне и светил детский дом. И если бы не получилось так удачно с этой школой, думаю, я и сейчас жила бы под Волгоградом и не мечтала бы ни о каком МГУ…

      Всё это очень далеко от жизни и смерти блистательного Фетисова. Такие, как я, пыль под его ногами. Его и Иры. Что случилось, когда Аня Загородная отказалась давать Ире ответы по физике? Аню затравили, и никто из преподавателей слова не сказал, даже физик. Конечно, ему-то зачем пациентка психиатра, она ведь больше не может выигрывать олимпиады! Если бы я не давала списывать, со мной сделали бы то же самое. Так везде – в моей предыдущей школе тоже была своя Ира Фетисова. Правда, в Волгограде действовали не так тонко: обычно только до травмпункта доходили. Зачем психиатр, когда есть хирург?

      И я давно поняла: лучше дать им что они хотят… Как будто я вообще могла отказать! Её брату я бы точно отказать не смогла, несмотря на то, что знала, чем всё кончится.

      И лишь одно царапает меня где-то на задворках сознания: у Антона всё-таки была очень красивая, тёплая улыбка. Ненастоящая, я понимаю, я видела, как легко он меняет маски. Это он меня не замечал, но его было невозможно не заметить. И всё-таки… люди с такой солнечной улыбкой не должны умирать. Есть в этом что-то неправильное.

      Как будто смерть когда-то была правильной! А я, похоже, совсем как те дуры, которые пускали по нему слюни. Убожество.

      Так что в конце концов думая о смерти Фетисова, я чувствую облегчение: он не будет мной играть. Я спокойно закончу школу, и никто меня здесь не тронет, если я не буду выделяться. Тише едешь – дальше будешь.

      Было бы мне куда ехать.

      На следующий день в общежитии тихо, несмотря на приближающиеся праздники. Все тихонько, как будто об этом нельзя говорить вслух, продолжают обсуждать смерть Фетисова. Эта тема вертится по кругу, словно свет на ней клином сошёлся. Ну да, кроме того, что Антон был красив и богат, он ещё и второй умерший ученик нашей школы. По дороге в столовую я слышу, наверное, с десяток теорий, кому были нужны убитые, кто может оказаться маньяком, а кто – его следующей жертвой. Какие глупости! Во-первых, Антон умер сам. А во-вторых, ха! Меня тётя убьёт, если я не придумаю, как прожить на те крохи, что остались со стипендии. И это совсем не фигура речи, если вспомнить её ротвейлера. Она ещё ни разу не выходила из себя при мне, как бабушка, но… всё бывает впервые.

      Если бы я только могла остаться на праздники в общежитии! Но к родителям уезжают даже стипендиаты. СКАЧАТЬ