Горячие ветры. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ними только так, – хладнокровно отвечал полковник. – Святая Земля, понимаешь, а они орать.

      Я тоже поддержал возмущение полковника: очень уж показушно молился этот протестант. Моя поддержка улучшила его настроение.

      – Ещё бы! Да и матушка Ирина меня бы одобрила.

      – Ну, снова да ладом! Забудь о ней! Говорю по складам: за-будь! Ты человек сильной воли. Забудь. У тебя хорошая жена, запомни.

      – Хорошая? С чего ты взял? Тебе б её, ты б её давно убил!

      – Молись, будет хорошая. Ты русский мужчина! Русский мужчина верен жене! Единственной! Усвоил? И у русской жены единственный муж.

      – Это в теории. А как в практике достичь? Тебе хорошо, ты уже старик. А я ещё кровокипящий.

      Мы готовились к отъезду. Полковник очень страдал, пошёл в канцелярию узнать, когда вернётся группа с Синая. Сказали, что уже вернулась. Полковник рванулся увидеть матушку Ирину, но ему сообщили, что мать игумения сразу послала её сопровождать новую группу.

      – Вот ведь какая Салтычиха! – возмущался полковник. – Да тут хуже, чем в армии!

      – Не хуже, а лучше.

      – Даже маршрута не сказали. А то бы я рванул на такси.

      – Паша, опять двадцать пять?

      – Можно, я одну сигаретку выкурю?

      Думаю, в наступившую ночь он выкурил не одну сигарету. Аж лицом потемнел. И объявил мне, что не полетит в Москву, а поедет в Русскую Миссию и будет просить оставить его на Святой Земле.

      – Прямо сейчас. Да хоть в том же Иерихоне. Или Хевроне, я их пока не выучил, путаю. Но везде же работы невпроворот. А я мужик рукастый. Что по технике, что по дереву, печку могу сложить. Русскую. Камин. Всё могу. И матушка Ирина, когда туда группу привезёт.

      – Ой, Паша, Паша. Трудничество оформляется в Москве. Конечно, ты по всем статьям подходишь. Тогда, уж лучше, вообще в монахи готовься. Сколько монахов из военных, тот же Игнатий Брянчанинов. Александр Пересвет. Только оставь ты эти свои завихрения с любовью. Дай ты ей спокойно жить.

      – А кто не даёт? Она сама будет решать. Она же вернётся, всё равно же её увижу. Объяснюсь! Она же России нужна. Дети будут, много надо. Я детей больше всего люблю. Ты ж видишь, – Россия чернеет, рождаемость русская падает. Она поймёт. Да и чувствую, нравлюсь ей. Разве криминал, что я, как мужчина, имею право на семейное счастье? Имею? Чего ты молчишь? В Тивериаде на озере она со мной как с человеком поговорила. И смотрела не как монахиня. Как девушка обычная. А в Бога она может и так верить. Да и я. Бабушка, помню, говорила: Паша, больно ты жалостливый, священником будешь. А жизнь-то в военные вывела. Но там тоже, везде же бывал – попадёшь под обстрел, жмёшься к земле и только одно: Господи, Господи! Я же её полюбил, не от Бога же я её оттягиваю.

      – Паша, перетерпи. Как налетело на тебя, так и отлетит.

      – Нет, отец, ты что? С мясом не оторвёшь.

      И опять он маялся, опять не спал. Выходил на улицу, возвращался, стоял на коленях у икон. А утром заявил:

      – Нет, жизнь моя или с ней, или СКАЧАТЬ