Назад в СССР. Надежда Георгиевна Нелидова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ везёт на сумки. Их у меня четыре: весна, лето, межсезонье и выходная, нарядная. Сносу не знают. Уже и поднадоели, но я консерватор, привыкаю к старым вещам. Рука сама вслепую, автоматически нащупывает нужный кармашек с кошельком, ключами, документами. Все сумки приобрела в одном магазине. И недорого: от двух до трёх тысяч. Усиленно рекламирую среди знакомых, но…

      В основном предпочитают магазины, которые у нас называют «конфискат», «растаможка». Якобы реализуется левый товар, конфискованный на таможне. Судя по торчащим ниткам и грубому кожзаму, подозреваю, что его шьют азиаты в гаражах. Торгуют некондицией сумрачные смуглые мужчины, и сумки стоят от двухсот до тысячи рублей. Они предсказуемо быстро теряют форму: их перекашивает, дерматин трескается, лак слезает, подкладка рвётся, ломаются кнопки и замки. Что называется, вещь на один сезон.

      Но поди ж ты, в «растаможке» идёт бойкая торговля – а мой продавец качественных сумок скучает. Жалуется, что скоро вылетит в трубу.

      – Это называется: наша покупательская безграмотность, – объясняет Светлана Ивановна. – Помнится, пришла ко мне восторженная подруга: «Хочу открыть семейное пельменное кафе! Мясо только деревенское, фарш будем класть щедро, лучку не жалеть. Тесто – нежное, тонкое: чтобы сквозь него газету можно было читать. Запрягу мужа, детей, внуков. Чужих людей на кухне не потерплю. Всё сами, всё как для себя. Домашние, душевные пельмени…».

      – Ну и прогоришь в одночасье, – говорю. – Не дадут конкуренты твоему бизнесу развернуться. В лучшем случае – задушат, натравят разные инспекции, в худшем – пустят красного петуха. Да и люди хватают то, что дешевле, а не то, что качественней. Не созрело ещё население до душевных пельменей.

      ***

      Говорят: один в поле не воин. А я знаю даму в возрасте: она на ать-два построила магазин кулинарии в новом районе. Не в том смысле построила, что из кирпича и бетона – а в том, что при её приближении кулинары и продавцы трепещут, впадают в тихую панику и вытягиваются в струнку.

      Раньше покладистый, толерантный клиент в той «кулинарии» давился непропечёнными плюшками, чёрствыми пирожками с микроскопическими дозами сомнительной начинки, пересоленными салатами – и помалкивал в тряпочку, как принято.

      Знакомая вплывала: она собою дородна и заполняла всё пространство. Вываливала из сумки на прилавок стряпню:

      – Вот это хамно ешьте сами! Это пирожок?! – разламывала и демонстрировала продавцу и клиентам. – Это слойка?! Сутки изжогой мучилась после вашей слойки. Вот эта тухлятина – салат? А это – кура гриль?! Это жёваная бумага, а не кура гриль!

      Голосина у неё оперный, что твой Шаляпин – на улице слышно. Продавцы готовы были под прилавок залезть. Сокрушались, что открыли точку рядом с домом, где жила привередливая дама. Молили Бога, чтобы она куда-нибудь съехала. Ну и – деваться некуда – потихоньку пришлось исправляться. Знакомая не скупилась на громогласную хвальбу:

СКАЧАТЬ