Котлован. Ювенильное море. Андрей Платонов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ непременные учреждения и явился на котлован. Он постоял в стороне, пока люди съели все из котла, и тогда сказал:

      – В понедельник будут еще сорок человек. А сегодня – суббота: вам уже пора кончать.

      – Как так кончать? – спросил Чиклин. – Мы еще куб или полтора выбросим, раньше кончать ни к чему.

      – А надо кончать, – возразил производитель работ. – Вы уже работаете больше шести часов, и есть закон.

      – Тот закон для одних усталых элементов, – воспрепятствовал Чиклин, – а у меня еще малость силы осталось до сна. Кто как думает? – спросил он у всех.

      – До вечера долго, – сообщил Сафронов, – чего жизни зря пропадать, лучше сделаем вещь. Мы ведь не животные, мы можем жить ради энтузиазма.

      – Может, природа нам что-нибудь покажет внизу, – сказал Вощев.

      – И то! – произнес неизвестно кто из мастеровых.

      Инженер наклонил голову, он боялся пустого домашнего времени, он не знал, как ему жить одному.

      – Тогда и я пойду почерчу немного и свайные гнезда посчитаю опять.

      – А то что ж: ступай почерти и посчитай! – согласился Чиклин. – Все равно земля вскопана, кругом скучно – отделаемся, тогда назначим жизнь и отдохнем.

      Производитель работ медленно отошел. Он вспомнил свое детство, когда под праздники прислуга мыла полы, мать убирала горницы, а по улице текла неприютная вода, и он, мальчик, не знал, куда ему деться, и ему было тоскливо и задумчиво. Сейчас тоже погода пропала, над равниной пошли медленные сумрачные облака, и во всей России теперь моют полы под праздник социализма, – наслаждаться как-то еще рано и ни к чему; лучше сесть, задуматься и чертить части будущего дома.

      Козлов от сытости почувствовал радость, и ум его увеличился.

      – Всему свету, как говорится, хозяева, а жрать любят, – сообщил Козлов. – Хозяин бы себе враз дом построил, а вы помрете на порожней земле.

      – Козлов, ты скот! – определил Сафронов. – На что тебе пролетариат в доме, когда ты одним своим телом радуешься?

      – Пускай радуюсь! – ответил Козлов. – А кто меня любил хоть раз? Терпи, говорят, пока старик капитализм помрет, теперь он кончился, а я опять живу один под одеялом, и мне ведь грустно!

      Вощев заволновался от дружбы к Козлову.

      – Грусть – это ничего, товарищ Козлов, – сказал он, – это значит, наш класс весь мир чувствует, а счастье все равно далекое дело… От счастья только стыд начнется!

      В следующее время Вощев и другие с ним опять встали на работу. Еще высоко было солнце, и жалобно пели птицы в освещенном воздухе, не торжествуя, а ища пищи в пространстве; ласточки низко мчались над склоненными роющими людьми, они смолкали крыльями от усталости, и под их пухом и перьями был пот нужды – они летали с самой зари, не переставая мучить себя для сытости птенцов и подруг. Вощев поднял однажды мгновенно умершую в воздухе птицу и павшую вниз: она была вся в поту; а когда ее Вощев ощипал, чтобы увидеть тело, СКАЧАТЬ