Экономическая политика правительства Екатерины II во второй половине XVIII в. Идеи и практика. Алексей Ковальчук

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ проступком явилось неисполнение обязательства по обеспечению поставок золота и серебра на Монетный двор в Петербург в счет полученных из казны денег. Как выяснилось из донесения Монетной экспедиции, решение о выделении компании 100 тыс. руб. сроком на 10 лет специально на эти цели было принято на самом верху, Конференцией при высочайшем дворе, видимо, уже после официального образования Персидской компании[69]. Последняя успела получить треть этой суммы (более 32 тыс. руб.) в 1759–1760 гг., но и не подумала расплатиться с казной золотой и серебряной монетой. Собственно, даже при всем желании она не могла этого сделать, не приступая к возобновлению торговых операций с Персией в необходимых объемах и довольствуясь небольшими розничными закупками персидских товаров только в пределах Астрахани. Согласно справке астраханской таможни, компания в 1760 г. израсходовала на это всего лишь 26 тыс. 911 руб.[70]

      Губернатор, вникнув в ситуацию, еще более прояснившуюся после смерти Ф. И. Кобякова, счел необходимым поделиться своими мрачными предположениями: «А может быть, те казенные деньги остались у них, обер-директора и директоров, для их собственного по их известному несостоянию содержания, ибо по смерти перваго их знатного компанейщика, вышеписанного Кобякова, капитала и пажити, кроме дворов, по осмотру за казенной долг не оказалось и на две тысячи рублев. Ево ж, Кобякова, в ту компанию капитал положен не наличными деньгами, но взятыми от прежней Судовой компании морскими судами, кои обыкновенно тленности подвержаны, а особливо чрез долгое употребление по ветхости их едва ль поныне и годны быть могут»[71]. Неронов, перечисляя известные ему факты, обращал внимание на присущий действиям директоров компании авантюризм, а некоторые их поступки называл не иначе как «плутовскими». Едва ли он мог подобрать более мягкие выражения, описывая, например, эпизод с инсценировкой ограбления обоза с золотом и серебром, якобы отправленного из Сызрани Ф. И. Кобякову. В действительности обоз никто и не думал снаряжать из-за отсутствия выменянного золота и серебра. Уловка потребовалась лишь для того, чтобы уверить петербургскую Монетную экспедицию в его наличии, сославшись при этом на трудности и опасности транспортировки в Петербург драгоценного груза.

      В. Неронов не ожидал от Персидской компании перехода к активным действиям и в 1761 г., поскольку не заметил ни малейших признаков подготовки ее судов к началу весенней навигации. Не следовало рассчитывать и на приток капиталов извне. Никто из российских купцов, «…паче же московских, от которых великие торги в Персию были…», не пожелал в нее записаться. «И по сему явно, что за не отпуском той компании товаров персидской пред сим великой торг совсем подорван и истреблен…», – пришел он к неутешительному выводу[72]. Единственным спасительным средством в сложившихся обстоятельствах могла бы стать незамедлительная отмена предоставленной компании торговой монополии хотя бы на 1761 г., считал астраханский губернатор, СКАЧАТЬ