Некоторые не попадут в ад. Захар Прилепин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ – да просто глядя в его удивительные голубые глаза – должно было хватить, с избытком, чтоб и кое-кого из нас подтащить, зацепившихся.

      Может быть, у нас кончилась память, оборвалась связь, что-то навек заклинило, – и мы больше никуда не поплывём на волнах, как её, ностальгии. Раньше была история – мелькали имена, как шары в Господних руках, – глаза замирали от восторга: Ермак, Козьма Минин, Стенька Разин, батька Махно, Чапаев, Котовский, Ковпак, – свои донские Гарибальди, свои днепровские Че Гевары, – а потом хлоп! – обрыв линии. Раньше народ мог триста лет из уст в уста передавать былину про богатыря, сказ про князюшку, песню про атамана, – а теперь информация живёт три месяца; потом скукожится в три дня, следом в три часа, – съел таблетку, испытал короткую эмоцию, – всё, до следующей таблетки свободен, у вас прогулка, пациент, развейтесь; и помните: вы живёте в эпоху информации. Раньше все были глупые, теперь вырос ты – умный. Нового человека будут звать хомо амнезикус.

      И ведь даже сегодня мы древних греков откуда-то помним, а на вчерашний день обернёмся – никого не узнаём.

      Но как же запомнили древних греков? Они совершали точно такие же поступки, и жили сорок своих смешных лет. Потом кровоточили на своём острие, выдувая пузырь ртом, – пузырь взрывался, – а мы до сих пор отираем кровь с лица, смотрим на ладонь: красная, – и по-прежнему жалеем македонца или спартанца.

      Что поменялось? Что?

      …В общем, Саша, который Казак, говорит: «Захар, мы тебя позвали как умного человека, который говорит умные вещи, – и, обращаясь к первым лицам республики, вполне серьёзно пояснил, как будто они видели меня впервые: – А Захар всегда говорит умные вещи».

      Идея новой Малороссии появилась, как я понял, с подачи Ташкента, расписывал идею по деталям – Казак; вот он – умный, это его работа: быть умным.

      Согласно идее, Донецк объявлял о создании нового государства: Малороссии, и себя назначал её столицей, в силу того, что Киев теперь нелегитимен.

      Малороссией раньше называли всю Украину.

      Я сказал, что это забавно. Сказал, что я за любую замуту.

      Меня спросили: а что Москва? Как посмотрит Москва?

      Я пожал плечами: да какая разница? Это весело. Надо, чтоб всегда было весело.

      Захарченко сказал: «Так».

      Он никогда не был политиком, и не стал бы им – потому что любил, когда весело. А настоящие политики любят, когда правильно. Им бы газоны стричь.

      – Что там у тебя на позициях? – спросил Батя.

      – Одиннадцать двухсотых подтверждённых. Но должно быть больше.

      – Молодцы, – сказал он.

      – Мы за позициями напротив наблюдаем: они их оставили. Ушли в интернат.

      (На окраине Троицкого, в отдалении от него, стоял бывший интернат: огромное, укреплённое здание.)

      – Берите его нахер, – сказал Глава.

      (Или «сносите его нахер»? – я вышел и через минуту забыл глагол; до сих пор не вспомнил.)

      Понятно было, СКАЧАТЬ