Альманах «Литературная Республика» № 2/2018. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

      Мир между Ним, Всемогущим, и человеком,

      Грешным и нищим и диким не стоил бы праха пустого,

      Кабы не Жертва – великая светлая Жертва Голгофы.

      Шёл человек, пожирая корзинами яблоки Рая,

      Но оставался здоровым и в умственной силе.

      Божия Милость надменностью нашею не уязвлялась.

      Грозы и моры и беды иные, но с нами Он, с нами.

      Грянули сроки – и сокрыли собой, от себя, для себя мы Его сами.

      Но не силою бурь и огня Он обратно Открылся.

      Было открытье свободного нашего разума мукой,

      И очевидности, понятой, меры и метры минуя.

      Нет, не раскаянных слёз в части рабства у временной силы

      Сила Извечная ждёт, а дороги познанья.

      Путь отступленья – ещё не дорога,

      Свет осиянный роняет порою не солнце.

      Свет не познать, светилам поклоняясь,

      И не откроешь Рай, в лучи играясь,

      Когда в стремленье к Свету свет поник,

      То даже солнце в полдень – смертный лик.

      Светило Разума и в небесах светило

      Извечный Свет собой не заменило.

      Пускай незыблем вековечный век —

      Водою канут камень, лёд и снег.

      Да, воскресают и цвета, и светы,

      И оживут угасшие портреты,

      Но неугасшее, прищурив горний свет,

      Спустившись ночью в солнечный сонет,

      Окрепнет в лад сияющей Вселенной,

      Восходом вечным вечновоскрешенной.

      Дышат, дышат, дышат липы, дышат зимним мёртвым часом,

      Снулый день в прожектор влился, он – ничейная луна.

      Новой сказкой пепси-кола колет милую минутку

      Дня рождения чужого, точно суть потёмок сонных.

      Вечером с луны ничейной для ничейной общей жизни —

      Три стакана полусонных желтоватого огня.

      В парком воздухе, как раньше, липнут волосы под шапкой.

      Точно в лакомый колодезь, тянет к прошлым серым дням:

      Может, там ничья селена Солнцем Общим обернётся

      У начала нашей жизни, у серебряного дна!?

      Вот сидим мы в машине, напускно боясь —

      Где-то фара у «Скорой», как синий глаз

      Фантомасовской думаной дичи,

      В ночь дорога всё диче и диче.

      Тьмою полит снегов каравай,

      И дубы рады белым перчаткам,

      Набрякает в тепле голова,

      Расплываются страха начатки.

      Что-то там на стекле. Или мир на стекле.

      Или света умершего перья.

      Вылезай, сонный хмырь, сгинь, мотор! А в седле

      Сёдлам, креслам не можешь не верить.

      Свет Земли за стеклом. И тревожной волной

      Он штурмует надутые двери.

      Стук СКАЧАТЬ