Заразные годы. Дмитрий Быков

Чтение книги онлайн.

      Терять нам нечего, нечего, нечего! Бояться ли нам огня?! Кого страна уже изувечила, тому и война – фигня.

      Победа, граждане. Парад. Желанней нет поры. Над Красной площадью парят воздушные шары. Равняйсь! Считайсь на первый-второй! Врага поверг во прах живых скелетов жалкий строй в дырявых сапогах. А в небе Бог проводит смотр погибших на войне, и молвит у райского входа Петр: «Богатые, ко мне! Кто здесь хоть чем-нибудь богат, входите без затей, а тот, кто беден, – ступайте в ад собою кормить чертей. У нас тут тоже хозрасчет – гоните хоть рупь, хоть шесть. А то и крыша в раю течет, и ангелы просят есть…» И вот на райских холмах пологих – те, кого Бог позвал, а самых убогих, самых убогих спустили в адский подвал.

      Не плачь, шагая в адское печево! Россия – наша страна. Терять нам нечего, нечего, нечего! И пусть дрожит Сатана!

      Кока-кома

      В Америке опять проснулся коматозник. Несчастная семья изверилась вконец. Он был простой сержант, здоров, что твой колхозник, пожарник удалой, четырежды отец. Однажды он явил отвагу на пожаре, ударен балкой был (тому уж десять лет!) – и ровно десять лет врачи его держали в палате для таких, кому возврата нет. Недвижный и немой, лежал он на кровати. Порой к нему родня являлась на часок. «С ним можно говорить?» – врач отвечал: «Давайте», – но он молчал в ответ, ударенный в висок. Второго мая вдруг вернулся он из комы, позвал к себе жену, детей расцеловал – и тотчас попросил бутылку кока-колы: врач все ему давал, а колы не давал!

      Сбежалась пресса вся – тут есть на что смотреть им! Он хочет видеть всех. Врачи кричат: «Нельзя-с!»… Два года уж тому – году в две тыщи третьем – такой же случай был, но в штате Арканзас. Поехал я тогда писать про арканзасца, про Терри Воллиса (поселок Мантин Вью). Он двадцать лет назад с друзьями нализался, сначала громко пел, подобно соловью, в отцовский грузовик потом полез с друзьями, кататься захотел – и полетел с моста. Он три часа лежал в пятиметровой яме и в кому впал потом (друзьям же – ни черта). Он двадцать лет лежал недвижно в Арканзасе, врачи отчаялись, не прилагали сил, уже и дочь его была в десятом классе… Как вдруг очнулся он – и колы попросил!

      Есть что-то странное в таком пристрастье к коле. Воистину, она у штатовцев в крови. Поэтому, когда они в глубокой коме не слышат никого (хоть в рупор их зови), когда они в бинтах от пяток до затылка лежат и видят сны, не мысля, не скорбя, – им чудится во сне заветная бутылка, и просят лишь о ней они, придя в себя. Потом им вспомнятся причастия, глаголы и прочие слова, но первые – о ней. Быть может, это все реклама кока-колы… Но я же видел их, очнувшихся парней! Я вообще люблю счастливые исходы. Мне нравится, когда пожарник иль шофер, в неведомой стране пространствовавший годы, очнулся и семье объятья распростер! Надеюсь, медики простят меня, невежду, коль честно я скажу (хоть правда не в чести): когда гляжу вокруг, лелею я надежду, что может СКАЧАТЬ