Небесная голубизна ангельских одежд. Елена Осокина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Музее иконописи и живописи, где находилась коллекция Остроухова, осмотр и отбор произведений искусства на экспорт проводили сами музейные работники, в том числе уполномоченный Лехт и их бывший владелец[306]. Представителей торговых ведомств, которые могли бы оказать давление на музейщиков, не было. Оба, Остроухов и Лехт, знали, что иконы из музея можно было не отдавать, так как все они принадлежали основной коллекции. В акте от 6 марта 1928 года они писали:

      На основании пунктов 1 и 2 инструкции (Главнауки. – Е. О.), коллекции Музея Иконописи и Живописи, как находящиеся в экспозиционных залах, так и хранящиеся в запасе, являются основными коллекциями Музея. Музей оный существовал до Революции и постановлением Совнаркома от 19 декабря 1918 года, подписанным Лениным, был национализирован. Всему собранию по национализации, Отделом по делам музеев, была составлена опись и, согласно инструкции, оно ни в какой части не подлежит отбору [на экспорт] (выделено мной. – Е. О.)[307].

      Тем не менее Остроухов и Лехт решили отдать иконы «Сретение», «Покров» и «Воскресение» на продажу. Возможно, они искренне хотели помочь советской власти в трудную минуту. Возможно, Остроухов не особенно дорожил этими иконами, считая, что в его собрании есть более сильные варианты икон того же сюжета и времени. Но дело здесь не только в художественной значимости икон, но и в тактике, выбранной музейщиками. Подобное донкихотство в сложившихся обстоятельствах было опасно. Оно создавало, причем без особого давления со стороны торговцев, прецедент выдачи на продажу произведений искусства не просто из основного музейного фонда, а из знаменитого иконного собрания. События происходили в 1928 году, индустриализация только началась, но было ясно, что малой кровью не обойтись. Уже шла полным ходом распродажа Эрмитажа, о чем сотрудники Третьяковской галереи не могли не знать. В этих условиях в интересах сохранения музейных собраний следовало занять крайне консервативную позицию, защищая даже ненужное и малохудожественное, чтобы как можно дольше не подпускать торговцев к ценному. На счастье Третьяковской галереи и всей России, в то время на Западе не было спроса на русское искусство. Иначе, выбрав с самого начала тактику умиротворения торговцев, галерея могла повторить печальную судьбу Эрмитажа.

      Вместе с иконами в марте 1928 года сотрудники Третьяковской галереи отобрали на продажу 20 серебряных окладов (прил. 3). Все оклады, за исключением, возможно, одного металлического (№ 20, прил. 3), были сняты с икон первоначального собрания П. М. Третьякова. Почти все оклады описаны Н. П. Лихачевым в каталоге иконного собрания галереи 1905 года. Среди отобранных в списке под № 19 значится и оклад с иконы «Свв. Макарий Александрийский и Макарий Египетский», которая позже была продана Ханну. В архиве галереи сохранился акт экспертизы окладов, которую провел директор Оружейной палаты Московского Кремля Д. Д. Иванов. Акт дает представление о судьбе, которая ожидала оклады после СКАЧАТЬ