У восточного порога России. Эскизы корейской политики начала XXI века. Г. Д. Толорая

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с самого начала обозначила радикальный поворот по отношению к “оси зла” и “тирании”, в рамках которого прежние договоренности выполняться явно не могли.

      Очевидно, что идеология неоконов диктовала необходимость ликвидации не столько ядерной программы, сколько самого режима в КНДР с автоматическим устранением ОМУ-программ в качестве бонуса. Иракский сценарий в отношении КНДР, впрочем, выглядел утопичным с учетом ее военного потенциала и неприемлемого ущерба от военно-силового решения, а также несогласия на это ключевых международных игроков. На вооружение была взята тактика изоляции и давления на Пхеньян с целью приблизить коллапс режима.

      Поводом для новой попытки сокрушить КНДР стала якобы осуществляемая ею секретная программа обогащения урана. По словам бывшего заместителя госсекретаря США Дж. Келли, он, будучи в Пхеньяне в октябре 2002 г., в ответ на свои обвинения вроде бы услышал от корейской стороны признание в существовании этой программы. Пхеньян же опроверг эту версию, объяснив, что на переговорах речь шла лишь о “праве” КНДР на “обладание оружием даже более мощным, чем урановое” (классический пример strategic ambiguity – умышленно неопределенной формулировки). Возможно, эта уловка была направлена на завязывание торга с американцами.

      Можно предположить, что северокорейцы, учитывая чучхейскую установку на самообеспечение, действительно думали о создании собственной базы обогащения урана для снабжения сырьем будущих АЭС, которые должны были быть сооружены согласно Рамочному соглашению (по оценкам, запасов металлического урана в стране – около 15 тыс. т), а потому не упустили возможности познакомиться с пакистанским опытом. Однако через месяц после визита Келли КНДР предложила Вашингтону заключить пакт о ненападении, предусматривающий возможность американских инспекций.

      Прагматическая часть американской администрации все же пыталась наладить диалог для того, чтобы повернуть вспять ядерную программу КНДР, но в силу жесткой позиции неоконсервативного ядра такие попытки для КНДР выглядели неубедительно. Борьба мнений внутри администрации Буша вылилась в невнятную политику. Шаги КНДР, направленные на нарушение режима нераспространения (которые могут быть также интерпретированы как попытки вынудить Америку пойти на диалог), действенной реакции США почти не вызывали: будь то разморозка северянами ядерных объектов, окончательный выход из ДНЯО в 2002 г., переработка 8 тыс. стержней отработанного ядерного топлива в 2003 г., объявление в феврале 2005 г. о создании ядерного оружия и даже беспрецедентное для КНДР заблаговременное уведомление о ядерном испытании (последнее приглашение к разговору!) в октябре 2006 г.

      Вашингтон не желал прямого “диалога со злом”. Выработанный американской администрацией формат ответа на ядерный вызов – многосторонние переговоры – не отличался новизной (предложения на этот счет делались Россией в 1994 г., но услышаны не были), однако произошла СКАЧАТЬ